Русские князья в политической системе Джучиева Улуса (орды)

Именно с этого момента в Орде наступает политическая чехарда, частая смена ханов, сопровождающаяся кровопролитием и произволом. Данный период в истории Орды получил в русских летописях меткое название «великой замятни». Новой для ордынского государства традиции наследования власти от отца к сыну не суждено было стать прочной и долговечной. На долгое время в степи главенствующим способом передачи власти стал именно произвол претендентов на престол.

Таким образом, в Джучиевом Улусе, как и в Монгольской империи (по заключению В.В. Трепавлова)[553], родовой принцип наследования довлеет над династическим.

Более того, родовой принцип формирования и существования элиты в Орде распространялся на все слои аристократии как кочевой, так и не кочевой. Примером тому служит следующее положение Ясы: «Старшие беки, которые будут начальствовать, и все воины должны, подобно тому, как, занимаясь охотой, отличать имена свои, означать имя и славу свою, когда занимаются войной…»[554]. Данное положение призвано было выделять родоначальников родов военной аристократии. Соответственно так было положено начало формированию родов и родовых преданий.

В «Сокровенном сказание» сохранились сведения о том, как Чингиз-ханом были заложены основы формированию отдельных родов. Согласно источнику основатель империи заявил: «Хасаровым (Хасар — брат Чингиз-хана — Ю.С.) наследием да ведает один из его наследников. Один же да ведает наследием Алчидая, один — и наследием Отчигина, один же — и наследием Бельгутая. В таком-то разумении я и мое наследие поручаю одному. Мое повеление — неизменно. И если оное не станете как-нибудь перекраивать, то ни в чем не ошибетесь и ничего никогда не потеряете. Ну, а если у Огодая народятся такие потомки, что хоть травушкой-муравушкой оберни — коровы есть не станут, хоть салом окрути — собаки есть не станут, то среди моих-то потомков ужели так-таки ни одного доброго и не родится?»[555]. Т. о., власть целенаправленно передавалась одному из представителей рода. Причем, в случае неспособности управлять наследством потомкам из какой-либо ветви, любой представитель рода мог претендовать на его наследство.

О достаточно прочном господстве родового принципа на протяжении существования Орды говорят и положения татарского эпоса «Идегей». В «Песне пятой» от имени эмира Идегея отмечается:

«Имени отца не узнав,
Сыну я не скажу: салям!»[556]

.

В «Песне тринадцатой» от имени Токтамыша говорится:

«Сын благородного отца,
Не возьму я себе бойца,
Если мне свое племя-род
Этот воин не назовет»[557]

.

В данном случае, Великий хан, во-первых, ссылается на свою родословную, своё благородное происхождение. Во-вторых, в данном отрывке указывается, что основой для поступления на военную службу служила принадлежность к тому или иному роду. Человек без «роду-племени», не знающий своих генеалогических корней, не мог рассчитывать на высокое положение в социально-политической иерархии Джучиева Улуса.

Таким образом, одним из основополагающих принципов формирования и существования аристократии Золотой Орды был родовой принцип наследования власти высшими слоями элиты на протяжении существования государства в XIII–XV вв.

Другой основой формирования и существования элиты Золотой Орды являлась необходимость военной службы хану и, в его лице, всему роду Чингизидов и государству. Данное положение было закреплено в Ясе: «Каждый мужчина, за редкими исключениями, обязан службой в армии»[558]. Другая норма монгольского законодательства гласила: «Всякий, не участвующий лично в войне, обязан в течение некоторого времени проработать на пользу государства без вознаграждения».

Известно, что и русские земли должны были пополнять золотоордынскую армию своими рекрутами. Однако после восстания 1262 г. князю Александру Невскому удалось «отмолить» от этой повинности свой народ. Вероятно, в соответствии с нормой Ясы о трудовой повинности, русские княжества стали вносить определенную денежную сумму в периоды войн или в составе дани, либо в составе «царева запроса». О вхождение данной суммы в «царев запрос», а возможно и полном составе «царева запроса» из выплаты «откупа» от участия в войне, говорят сведения русских летописей о приходе в 1357 г. от хана Джанибека посла «именем Иткара по запрос ко всем князем русским». Далее летописцы отмечают военные действия ордынцев в Закавказье, в результате которых «царь Чанибек взя Мисюр и посади тоу на царство сына своего Бердибека»[559].

Для кочевой аристократии пункт законодательства о «трудовой повинности» открывал дорогу для гражданской службы. Так формировалось высшее ордынское чиновничество.

Условия службы также нашли отражение в Ясе. Военная аристократия должна была участвовать в военных советах («Беки (начальники) тьмы, тысячи и сотни, приходящие слушать наши мысли в начале и в конце года и возвращающиеся назад, могут начальствовать войском»)[560].