Русские народные сказители

Когда пришли уже совершенно близко, тогда отец уверился. Вот подошли к нему рядом, и так сильнё обрадели, и прославили бога. "Ну, родился нам сын, хоть и не в утеху при младости, но будет опорой при старости и после смерти на упокой души". Тогда заговорил им Илья Муромец, сын Ивановиц: "Ну, отец и мать родна́, я родился, сын, в младости не утехой был, а лежал тридцать лет без рук, без ног, и под старость вам не кормилец буду, и при смерти вам не на помин души. — Сразу все рассказал. — А вот теперь пойду я искать себе добра́ коня, и потом поеду поклонюсь гробу господнему, и прочищу путь-дорогу прямоезжую. Там проеду, где сидит Соловей-разбойник на двенадцати дубах".

И пошел Илеюшко по дороженьке. И видит — идёт старик, и ведёт старик трёх лошадей на базар продать. И вот он спрашивает цену первой лошади: "Сколько стоит, дедушко, первая лошадь?" Отвечает старик: "Тыщу рублей". — "Ну, сколько стоит у тя вторая лошадь?" — "Вторая лошадь моя — две тыщи рублей". — "А сколько стоит третья твоя лошадь, она худенькая?"- "Этой лошади даже и цены нет. Потому она худенькая, что даже и не доросла". — "Ну, продай ее, я подро́щу её". — "Коли хошь купить, доброй молодец, ну, продам её, только стоит она оцень дорого". Не считался Илеюшко с денежками и сказал таково слово: "Но скажи ты мне, дедушко, правду-истину, сколько она будет стоить?" — "Ну, отдам тебе, коли нужно. А отдам тебе за десять тысяч с половиною".

И подает Илеюшко де́нёжки и берет себе эту лошадку лохматую. И уводит в свой дом и начинает ей кормить целый годик и катать ей в росы́. А когда он вырастил ее до возраста до полного, тогда он пришел к отцу, к матери и сказал таковы́ слова: "Ну, теперь, отец с матушкой, пустите меня, до́бра мо́лодца Илью Муромца, я поеду ко гробу господнему, ко гробу господнему поклонитися, мне нужно исполнить заповедь кали́чию, то заказывали кали́ки перехожие". Тогда отец с матерью заплакали: "Ты поедешь дорогой прямоезжею, увидишь там Соловья-разбойника, он убьёт тебя и не оставит даже на по́мины". То сказал Илья Муромец: "То отец ты мой, ро́дна матушка, вы не думайте о мне, добром молодце, мне не пи́сана смерть в чисто́м поле".

И распростился он с отцом, с матерью. Отец с матушкой прирасплакались. И садился Илеюшко на добра коня и пустил его в путь-дороженьку. И наехал он на шайку разбойников. Задержала его шайка разбойников и стала его ценить и выспрашивать: "Ты скажи-ко теперь, доброй молодец, кто ты есть да откулёшной?" — "А что вы, воры-разбойнички, думаете что с меня взять, с добра молодца?" Оценили они очень дорого. "Доброй конь твой — цены нет; цвет кафтан твой — десять тысяч рублей. И вот, друзья мы, разбойнички, оберём у него цвет кафтан, отнимем у него добра́ коня, а ёму отрубим буйну голову". Сказал им Илья таковы слова: "Уж вы воры-разбойнички, отпустите меня на все на четыре на сто́роны. Вам не след ссориться с Ильей Муромцем. Я кровавить меча не стану до тех пор, пока не приеду во Киев-град поклониться гробу господнёму". И говорит Илья Муромец еще им, разбойникам, таковы слова: "Отойдите от меня честью, отпустите меня, добра молодца". Но они этого не пытаются, зарядили своё. Тогда Илья Муромец берет стрелоцку калёную и спустил стрелоцку в разбойников, их не оставил и на се́мена.

Поехал Илья Муромец дальше в путь. Видит: войска громадные стоят; подъезжает к войскам и спрашивает: "Кто эти войска побиваёт здесь?" Отвечает князь один ёму. "Ох, ты есть богатырь незнающий, кабы ты нам помог войски́ побить, я бы отплатил не знаю чем. А уж привел войска последние, больше нет у меня, и возьмет меня тепереча себе в плен". Тогда отвечает Илья Муромец: "Уж я окровавил мец свой". И спустил стрелу на противника. Как спустил он только, тут смешалась вся земля евонная и ёго противника.

И поехал Илья Муромец дальше. Тут не спрашивал никакого вознагражденьица, стал спешиться в Киёв-град, попасть ёму к заутрени, а не к заутрени, то хоть в обёденки. Так он едёт опять путем-дорогою и видит Соловья-разбойника. Сидит он на двенадцати дубах. Засвистал Соловей по-соловьиному, закричал зверь по-звериному, залаяла собака по-собачьёму — на все двенадцать голосов. Ёго доброй конь на колени пал, заговорил он своёму до́брому коню: "Эх, ты, волчья шерсть, травяной мешок, не слыхал ты свисту соловьиного иль не слыхал ты граю вороньего? Как грает ворон на святой Руси, так же и Соловей поет". Зарядил он калену́ стрелу́ и спустил Соловью-разбойнику прямо в правой глаз. И упал Соловей на сыру́ землю.