Русские народные сказители

Вот все принялись за дружно работу. Вот эти бурщики принялись за свою работу — бурить; срывальщик отрывал; копорульщики своими копорулями работали; лопатники лопатами сгребали, а Иван Соснович большие камни руками отрывал. И в три дня они эту всю гору разо́брали. И вот добрались до той подошвы, где лежал этот ящичек. Ну, этот ящичек не мог стоять на одном месте, так и вертелся с боку на бок, когда освободился из-под горы. Тогда и говорит бурщик: "Ну, ребята, кто из нас может теперь этот ящичек раздавить, не теряйте времени. Если налетит Кощей Бессмертной (узнал ведь), то, как схватит этот ящичек, нам его и не убить будет, он ведь силён".

Потом Иван Сосновиц вытаскивает свою палицу и так размахнул, что ящичек лопнул, и гром пошел по всем лесам, и осталось на этом месте одно мокро. Теперь говорит взрывщик: "Ну, теперь пойдем к Кощею Бессмёртному, хотя ёго нету, он где-то летал. А мы пойдем к нёму и возьмём этих девиц, которых он за́брал. Хотя это твое дело, Иван Сосновиц, ты все это сделал, ты будешь у нас за старшего, хотя и мы помогали отчасти".

Так они пошли. Он шел наперёд. Вот и приходят они к Кощею Бессмёртному в жилище. Иван Соснович пошел разыскивать этих девиц, а они остались смотреть помещенье. И чёго-чёго они только там и не видали, и долго Иван Сосновиц ходил по темному замку, ничего он не видит. Наконец, видит дверь, зашел туда, а там еще хрустальная дверь, а там сидят эти три девушки. А у них играют гусли-самогудки. Когда он пришел только, сразу они ёго узнали: "Ох, Иван Сосновиц, как ты пришел, ведь Кощей Бессмёртной тебя убьёт". — "Нет, не печалуйтесь, красные девицы. Ёго нет, и я вас пришел, спас последний раз. И пришел я оттуда, где меня оставили братья, и видел я их убитых всех". — "Ну, а теперь, Иван Сосновиц, забирай гусли-самогудки, потому что весь наш город окаменелой. И когда придём туда, заиграй в гусли-самогудки, и весь народ оживёт. У нас будет житьё, и я выйду за тебя. А с остальными красавицами, воля твоя, хошь за кого хошь отдавай, хошь отпускай".

И вот он берет гусли-самогудки и пошел оттуда. И видит — братья роются в золоте и нагребают себе денег. Он и говорит: "Ну, берите себе столько, сколько вам надо, а мне не надо, я и так буду не бедной".

Вышли они все вместе оттуда из Кощеева жилища и подходят к городу, которой окаменелой. Заиграл Иван Сосновиц в гусли, и весь народ очнулся. Все было по-старому, и они сразу зашли в царской дворец с этими девицами, где сидел царь на своём троне.

Когда она пришла в царство своё, и подошла к отцу, и говорит: "Ну, отец, смотри на моего спасителя, он меня первой раз достал из подземелья, ну, ёго братья там оставили, а уж теперь он достал от Кощея Бессмертного". Тогда сказал этот царь: "Ну, ладно, дочь, коли так, достал он тебя второй раз, то он порядочно истерпел".

Сейчас пошел у них пир, играться свадьба. Тогда Иван Сосновиц все это обсказал, что с ним случалось, как он родился, с конца и до конца. После этого царь поставил ёго наследником, а после смерти своей оставил ёму престол.

И стали жить да быть до глубокой старости со своей царевной.

На том она и кончится.

Упрямая жена

Вот у одного крестьянина была жена. И она была до цёго упряма, что все делала напротив. Если он скажет — так, дак она обязательно другоя́ко. И все делает напротив. И вот он так к ней привык, что если ёму надо что испечь, ли сварить, или что сошить, или куда ехать, идти, он ей всегда уж говорил: "Ты, жена не пеки, ли там не вари, или не шей, или там, мы туда не пойдем". Одним словом, все, что надо, дак говорил напротив. Так к ней применился. И вот так и жил.

И вот приходит лето, конечно, сенокос, и он ей говорит: "Ты завтра, жена, ницего не стряпай". — "А вот состряпаю!" Уж он знает ей, дак так наоборот все и говорит. И она столько ёму наделала, что он уж и смерти ейной рад. И надумал, тако раз дело: "Слушай, жена, не пойдем сёдне косить, день худой". — "А вот дак пойдем", — она ёму говорит.

Вот нацинает собирать с собой, наклал там хлеба, коё камней да коё-цёго и говорит: "Жена, ты не бери этого кошеля́, тяжелой он будет тебе". — "А вот так возьму!"

И взяла этот коше́ль. Пошли. Идут, а надо было переходить рецку по жердоцкам. Он, конечно, с лёгким кошелём перешел и говорит жене: "Пойдешь, ну, смотри по жердям не трясись, а то упадешь в воду". И вот Она пошла. "Ну, смотри, жена, не трясись!" — "А вот да потрясусь!" И стала потряхиваться на этих жердях. Он еще предупреждает: "Не трясись!" Она еще пуще стала трястись. И черт ее хватил, оборвалась в воду. Ну, это каменьё и потянуло ей на дно. "Ну, слава богу, теперь я от тебя избавился!"

И пошел против течения, а там косили други сенокосцы. Пришел и спрашивает у этих людей: "Слушайте, товарищи, не видали ли вы моей жены, как она упала, дак не несло ли ей по реке сюда?" — "Да что ты, чудак, разве может цёловека против воды нести?" — "Да как же, она така противница мне всегда была, дак ей, наверно, уж понесло не по теченью, а напротив".