Русские народные сказки

Задумал солдат: «Пусть в котомке три штофа водки будет!» И сразу почувствовал: тяжелей котомка стала. Развязал котомку, а там три штофа водки. Отдал вино кузнецам:

— Пейте, ребята!

А сам вышел из кузницы, глядит по сторонам. Увидал — на крыше воробей сидит. Котомку размахнул и сказал:

— Полезай!

Только успел вымолвить — снялся воробей с крыши и сразу в котомку залетел.

Воротился солдат в кузницу и говорит:

— Правду сказывал. Без обману дело выходит. Эдакая котомка пригодится мне, старому солдату!

Развязал ремни, открыл ранец и выпустил старшего чёрта:

— Ступай куда знаешь, да помни: еще раз попадёшь мне на глаза — пеняй на себя тогда!

Кинулись чёрт с чертёнком бежать — только их и видели. А солдат взял свой ранец да котомку, распростился с кузнецами и пошёл к купцу:

— Перебирайся спокойно в новый дом. Никто тебя там больше не потревожит.

Купец на солдата глядит и глазам не верит:

— Правда, что русский солдат в воде не тонет и в огне не горит! Рассказывай, как тебе удалось от нечистой силы оборониться, живым-невредимым остаться!

Солдат рассказал всё, как дело было, а приказчики подтвердили.

Купец думает: «Ладно, день другой надо повременить, с переездом обождать. Узнаю, всё ли там спокойно, не воротится ли нечистая сила».

Вечером послал с солдатом тех молодцов, что ходили утром в новый дом.

— Обживайте. Коли что приключится, солдат оборонит.

Те переночевали спокойно, как ни в чём не бывало, утром воротились живы-здоровы, веселёхоньки.

На третью ночь и сам купец отважился переночевать. И опять ночь прошла спокойно, тихо. Никто их не потревожил. После того велел купец всё прибрать в новом доме — и стал готовиться к новоселью. Напекли всего, наварили, нажарили. Собрали гостей. Всяких кушаньев, вин да заедок столько наставили — столы ломятся. Пей, ешь, чего душа пожелает.

Солдата посадил купец на почётное место и потчует, как самого дорогого гостя:

— Угощайся служивый! Век твою услугу помнить буду!

Пир затянулся до рассвета. А как пробудились — стал солдат в дорогу собираться. Купец его уговаривает:

— Не торопись, погости у меня ещё хоть неделю!

— Нет, спасибо. И так зажился. Надо мне домой попадать.

Насыпал ему купец серебра полный ранец:

— Вот тебе на обзаведение!

А солдат ему и говорит:

— Я человек одинокий и ещё могутный. Сам себя прокормлю. Не надо мне твоего серебра.

Простился с купцом, вскинул чудесную котомку да пустой ранец за плечи и отправился в путь-дорогу. Шёл он долго ли, коротко ли, близко ли, далёко ли и пришёл на родную сторону. Увидал с пригорка свою деревню, и стало ему весело да легко. Прибавил шагу, сам во все стороны поглядывает: «Экая красота кругом! Во многих я землях побывал, сколько разных городов да сёл повидал, а лучше нашего места и на всём белом свете не сыскать!»

Подошёл солдат к своей избе. Поднялся на крылечко, постучался. Встретила его древняя старуха, кинулся к ней солдат, обнимает.

Старуха сына узнала. Плачет и смеется от радости.

— Всё тебя, сынок, старик вспоминал, да вот не привелось поглядеть — не дождался! Годов уже пять прошло, как схоронили его.

Потом старуха спохватилась, стала хлопотать.

А солдат уговаривает:

— Ни о чём не беспокойся. Теперь моя забота тебя беречь да покоить.

Котомку развязал, размахнул, задумал кушаньев да угощения. Всего достал, на стол поставил, потчует мать:

— Пей, ешь досыта!

На другой день солдат опять котомку размахнул, натряс серебра и стал за дело приниматься. Избу новую поставил. Купил корову да лошадь, завел всё, что надо по хозяйству. А потом приглядел невесту хорошую, женился и стал жить-поживать да хозяйствовать. Старуха мать внуков нянчит, не нарадуется на сына.

Прошло так годов шесть ли, семь ли… Занедужил солдат. Лежит день, другой и третий, не пьёт, не ест.

И все ему хуже, хуже. На третий день увидал: возле постели Смерть стоит, косу точит, на солдата поглядывает:

— Собирайся, солдат, за тобой пришла! Сейчас уморю тебя.

— Погоди, дай мне пожить ещё тридцать годов. Детей выращу. Сыновей поженю, а дочерей замуж выдам да внучат дождусь, погляжу, тогда и приходи. А теперь недосугмне умирать.

— Нет, солдат, не дам тебе и трёх часов прожить.

— Ну, коли нельзя прожить тридцати годов, повремени хоть три года! Мало ли у меня дел! Надо все переделать. — Не проси. Не дам тебе и трех минут жизни, — отвечала Смерть.

Солдат не стал больше ни о чем просить, а умирать ему неохота. Изловчился, достал кое-как из-под изголовья чудесную котомку. Размахнул котомку и крикнул:

— Полезай!

Только успел вымолвить, как чувствует: полегче стало.

Оглянулся — нет Смерти на прежнем месте. Заглянул в котомку, а Смерть уж там сидит.

Солдат покрепче завязал котомку, и совсем ему полегчало, на еду потянуло.

Встал с постели, отрезал ломоть хлеба, посолил и съел. Потом выпил ковшик квасу и совсем поправился.

— Не хотела ты, безносая, со мной по-доброму говорить! Узнаешь теперь, как с русским солдатом тягаться!

Слышит из котомки голос:

— А чего ты со мной поделаешь?

Солдат отвечает: