Русские народные сказки Сибири о богатырях

— Это будет не сын тебе, а это будет твоя смерть. Ты его истреби, этого сына. Под старость лет придет тебе смерть.

Все-таки старуху взяла зависть в этом деле, что такой сын растет, умный и сильный. Теперь она говорит:

— Вот, када он придет из училища, я тебе налажу на рубашку, когда он рубашку наденет, его сразу же испотребит, и он тут кончится.

Теперь он из училища заходит, смотрит, копь ниже колена голову повесил. Конь-то уж знал его смерть. Он спрашиват коня:

— Что же, мой добрый конь Яблочкин, запечалился, задумался?

Конь ему отвечат:

— Дорогой мой друг Яблочкин Иван, я, — говорит, — как не буду печалиться? Тебя со мной хочут разлучить, хочут оторвать. Будут тебя посылать в баню, пойдешь в баню, не бери рубашку, послушайся меня, а то иначе получишь смерть себе.

Он так и сделал, конечно. Он рубашку не взял. Она бросила на полету ему рубашку, и рубашка полетела на землю, аж пожелтела вся трава! Яд был насыпанный.

Теперь во второй раз. Старуха опять велела приготовить чай ему:

— Он уснет, первую чашку нальет, сыпани ему яду.

Теперь, значит, он заходит опять к коню из училища.

Конь опять запечалился. Спрашивает:

— Что же ты, мой добрый конь Яблочкин, запечалился, зажурился?

— Как мне, брат, — говорит, — не журиться, тебя опять хочут отравить, все-таки нас с тобой разлучить, и я без тебя тогда погиб.

Да, теперь, конечно, он говорит:

— Када одну чашку нальют тебе, выплесни ее на пол, не ней.

Он так и сделал. Одну чашку налил. Ему будто муха попала, он бух ее на пол, аж пол, понимаешь, взорвало этим ядом. Он говорит:

— Почему это? Что такое вы сделали? Так получатся почему?

Она говорит:

— Я сама-то не знаю, что такое сделалось.

Теперь она бросилась опять к старухе.

Старуха, конечно, берет волшебную книгу, прочитала и говорит:

— Убейте коня: ему конь пояснят. Когда коня убьете, тогда и его можно отравить.

— А как, — говорит, — коня убьешь? Конь сильный! Я, — говорит, — боюсь к ему даже и подходить сама-то, у нас только он и ходит за конем, Ваня, а иначе никто к нему не подступится.

Да, теперь она ей и говорит:

— А вот ты будто бы захворай и скажи, чтобы он убил этого коня, Ваня Яблочкин, и чтобы взял из его сердца крови нажал, я, мол, выпью и оздоровлю в то время.

[Голос: А кто выпьет?

— Мать будто бы заболеет. Хочет обмануть его.]

Теперь заходит он из училища, опять к своему коню.

Конь опять задумался. Спрашиват коня:

— Чо, брат, опять, мой добрый конь, запечалился, невеселый стоишь?

— Как же, — говорит, — мне не журиться, не вешать голову? То, что хотит мать тебя заставить, чтобы ты меня убил. Но ты скажи, что его так не убьешь, а нужно сковать двадцатипятипудовый меч, я тогда его убью. Чугунный меч, все равно железный, сковать чугунный меч.

Теперь дает она ему денег:

— Иди скуй. Закажи кузнецам, чтобы ковали двадцатииятипудовый меч.

Да, теперь, когда ковали двадцатипятипудовый меч, он его бросил, аж из виду улетел! Когда на пол упал, раскололся!

— Давайте, — говорит, — перекуйте крепче, чтобы но ломался меч.

Да, теперь, приходит к коню, и говорит конь ему:

— Теперь седлай меня в седло, и только нас и видел! Уедем мы в другое царство. (Конь ему говорит, када уже перековали крепче меч.)

Да, теперь, конечно, заседлал он в седло. Видели, када седлал, а не видели, куды поездку дал. Через ограду — и только видели их.

Уехали они в другое государство.

Он заказал себе из сорока овчин шубу сшить.

[Голос: Из сорока овчин? Маленька шуба будет!

Второй голос: Какая шуба! Здоровый был!

— Здоровый! Стало быть здоровый, когда двадцатипятипудовый меч бросал.]

И вот теперь ходит по городу, разметает шубой пыль по улице и разметает грязь по улице. Представил себя неумным, не стал умываться, бриться и стричься. Да, сделался неумытой рожей, дурачком представил сам себя. Дурак и дурак, и всё.

Да, теперь донеслось государю про этого дурака, что такой сильный. Поднимает тягости много, а дурак. Царь его потребовал, есть ли у дурака документы какие. Но он не сознался. Дураком и все. Царь говорит:

— Наймешься ко мне сад караулить?

— Можно будет. — Все слова его.

— Но не пушшай никого в сад!

Как ему рассказывают, так он и делат.

— Что найдешь, что увидишь — докладывай царю!

Да, теперь вдруг он находит, понимаешь, записку, что младшую дочь змею на съедение требуют в саду. Теперь приносит:

— Я каку-то записку там нашел.

— Ага!

Он ее прочитал давно.

Ну, царь читат: «Змею на съедение дочь».

Да, теперь, конечно, ищет царь защитника, который ее охранит, какого-нибудь богатыря, усилить солдат, войско туды, чтобы от змея отбить, берет войско сильное. И войско вывел туды, чтобы отбить от змея дочь. Там находится какой-то пьяница Микишка. Обещает отдать ему дочь.

— Если только се сохранишь, возьмешь ее замуж.

Теперь, конечно, вывозит там, раз война будет, конечно, войско. Платит имя денег, кормит хорошо. Этот Микишка, как командир, солдатам, всем, словом, роты.

Теперь этот Иван Яблочкин вылезат из своей шубы из сорокаовчииной из саду, идет в чистое поле, закричал, гаркнул своего коня богатырским голосом, молодецким посвистом. Конь перед ем, как лист перед травой.