Русские. Нация, цивилизация, государственность и право русских на Россию

Пронизанность русской цивилизации идеей святости есть не форма самовосхваления, а строгий вывод из сочетания реальной всеохватывающей деятельности святых и критериев церковной канонизации и народного почитания. Хотя, конечно, этот аспект цивилизации может и профанироваться, когда не святость берется за образец, а напротив – каждого выдающегося человека, даже порой и тирана, норовят объявить святым.

Культурный универсализм: византийский парадокс

Достоевский однажды заявил в споре французскому дипломату: «Мы обладаем гением всех народов, и сверх того русским гением. Вот почему мы в состоянии понять вас, а вы нас – нет»[48]. Именно это превосходство русских в понимании, благодаря которому мы понимаем чуждую культуру, оставаясь непонятыми иностранцами, Достоевский и называл всемирной отзывчивостью. И нет ничего более противоречащего его идее, чем превращать ее в сентиментальный компот: мол русские всех понимают, принимают и жалеют, у них нет ничего своего. Напротив, особенность русской культуры – познавать оставаясь непознанным.

Русская культура чрезвычайно амбициозна. Мы стремимся к достижениям и признанию во всех сферах – проза, музыка и балет (что нам дается легко), поэзия, живопись, скульптура, театр, опера, кино (что дается несколько труднее, но все равно везде мы так или иначе первые). Находящаяся регулярно в тяжелых экономических и военных обстоятельствах Россия продолжает любой ценой поддерживать свои обширные культурные притязания. Именно эта черта маркирует нас как цивилизацию, а не просто как одну из наций Запада. Англичане не переживают из-за слабости своей классической музыки, немцы не рвутся любой ценой к признанию своей живописи.

При этом то, что Россия смотрится в Запад как в зеркало, совершенно нормально – перед нами две европейских цивилизации-сестры, базирующихся на общем античном наследии. Романо-кельто-германский Запад и эллино-византо-славянская Россия. От Византии Россия получила не только Православие, но и полный культурный комплекс в стопроцентной готовности, который сэкономил тысячелетия фазового отставания от ядра Западной Европы. Реймсу, когда в нем был построен великий собор – было 1200 лет, Владимиру – 200 лет.

Через эту тысячелетнюю пропасть мы шагнули благодаря Византии и именно византийскому Христианству. Византийское наследство – не то, что тянет нас назад, а то, что двинуло нас на тысячу лет вперед. Херсонес – та географически-смысловая точка, которая объединяет нас с Византией и Древней Грецией, одним махом увеличивая продолжительность нашей истории на 1000 лет.

Именно в византийской трансляции культуры мы и находим разгадку парадокса русского культурного универсализма. Россия получила в готовом виде очень высокую, сложную и развитую культуру вместе с религией и набором символических кодов. При этом материальная база для столь сложной культуры была в России явно недостаточна. В бедной и малонаселенной стране поддерживать такую сложность казалось было невозможно.

Воздействие Византии на русскую цивилизацию состояло в том, что она задала саму матрицу цивилизации, понятие о цивилизованной жизни как таковой. Эта матрица изрядно противоречила условиям среды – огромным редконаселенным равнинным лесным пространствам, пронизанным реками в очень холодном климате, – вместо средиземноморского мегаполиса окруженного горными массивами в жарком климате. Эта матрица изрядно противоречила аффективному строю русских – стремлению растекаться, жить малыми группами, при обиде – удаляться, потом удаляться еще дальше.

Результатом должно, казалось бы, стать противоречие, внутренний конфликт и разлад. Но не происходит ничего подобного – византийская цивилизация не только существует в этой казалось бы совершенно не подходящей среде, но и достигает новых высот. Русские строят огромные помпезные храмы посреди лесных дебрей. Не богато изукрашенные изнутри церквушки зажатые на тесных улочках среди мегаполисов – как греки. Не роскошные асимметричные соборы со скульптурой, которые невозможно рассмотреть целиком, слишком близко они облеплены домами, – как латиняне в эпоху готики. Русские строят помпезные экстерьерные храмы посреди лугов и чащ, на высоком речном берегу. Кому? Медведям? Ну в общем да, – медведям.

Русская цивилизация – это сложнейшая культурная система, заброшенная к медведям. По всем «законам эволюции» она должна упроститься. Вместо этого она изыскивает пути (включая страшные человеческие жертвы), чтобы функционировать в исходном очень сложном виде и любой доступный ресурс использует для поддержания сложности, а не для упрощающей адаптации. Русская цивилизация защищает свое разнообразие и сложность как ценность. И на каждый вызов отвечает еще большим усложнением.

Вопреки непрестанному народному движению, в русской культуре заложена установка на «духовную оседлость» по прекрасному выражению писателя Дмитрия Данилова[49]. Культурная сложность является для нас самостоятельной важной ценностью.

Шатровый храм: лествица в небо