Русские отцы Америки

Самолёт, превосходивший по размерам и взлётному весу все до сих пор построенные, положил начало новому направлению в авиации – тяжёлому самолетостроению. Он стал прообразом всех последующих пассажирских авиалайнеров, тяжёлых бомбардировщиков и транспортных самолётов. Вот ещё что можно отнести к бесспорному успеху «Русского Витязя». Через много лет на Западе всплывут «совершенно секретные» рисунки этого самолёта, сделанные художником, служившим своим талантом французской разведке «Сюрте женераль», но большего ни одна разведка мира добыть не смогла.

В августе 1914 года грянет величайшая война и царь, не забывший о том впечатлении, которое произвёл на него самолёт Сикорского, подпишет в первые же дни этой войны указ о создании первой эскадры дальней бомбардировочной авиации. Значит, в этом году у нас исполняется ровно сто лет со дня создания тяжёлой боевой авиации стратегического назначения.

2 августа 1913 г. Сикорский на «Русском Витязе» установил мировой рекорд продолжительности полета – I ч 54 мин, имея на борту восемь человек. Чтобы убедить людей в исключительной надёжности этого вида аэропланов, на его борту находилась в полёте вся семья Владимира Шидловского. Так началась серия ошеломляющих мировых рекордов российских воздушных кораблей. За создание первого в мире многомоторного самолета Государственная дума выдала И. И. Сикорскому премию в 75 тысяч рублей. Конструктор получил возможность продолжить совершенствование серии «Русских Витязей». Только теперь они станут называться «Илья Муромец», в честь былинного богатыря и русского святого.

Сикорский становится национальным героем России.

Его слава дорога была не только русским «технарям». Ему посвящали стихи известнейшие поэты. Александр Блок, бывший завсегдатаем аэродромных испытаний, создал в те дни цикл стихотворений, посвящённых лётной теме.

Уместно тут было бы напомнить и то, что слово «лётчик» и само по себе является произведением поэтического ума и воображения. Борис Слуцкий так сказал об этом: «Понадобилось перешагнуть порог небес, чтобы без всяких отсрочек слово “летун” придумал Блок и Хлебников чуть поправил: “Лётчик”». А слово «самолёт», оказывается, применялось для обозначения летательных аппаратов уже в XIX веке. Ещё в 1857 году капитан первого ранга Н. М. Соковнин использовал это слово для обозначения управляемого аэростата. Первым в печати слово «самолёт» употребил журналист и писатель Аркадий Эвальд.

Знаменитый композитор А. Н. Чернявский написал в честь пилота Сикорского марш «Авиатор». Уже тогда его слава отважного конструктора и испытателя собственных самолётов была так велика, что в Петербурге, в Мариинском театре, поставили оперу «Лётчик Сикорский».

Правда, не вся тогдашняя Россия относилась к конструктору однозначно. По свидетельству того же К. Н. Финне, первого воздушного медика, близко знавшего Сикорского: «… И. И. Сикорский придал своему изобретению ярко национальную окраску, этого оказалось достаточно, чтобы наша так называемая интеллигенция отнеслась к нему сдержанно, чтобы не сказать больше…». И эти же либеральные, а по сути, враждебные России слои общества «… робкие попытки отдельных лиц отстаивать русскую самобытность готовы были отождествлять с отсталостью, наделяя пытавшихся стать на защиту национального достояния и достоинства различными эпитетами вроде: наёмников правительства, квасных патриотов, черносотенцев…».

Между тем, двадцатипятилетний конструктор был удостоен высшей награды империи для штатских лиц – ордена Святого Владимира IV степени, давшего ему право наследственного дворянства. У военных равным Владимиру был Георгий. В статусе этого ордена было записано, как непременное условие, что им может быть награждён только тот, у кого за плечами многолетняя служба отечеству и особые на пользу ему деяния, которые уже отмечены другими орденами. У Сикорского ничего этого не было. Кроме, конечно, замечательных деяний во славу империи. Но ему сделали исключение. Лётчик тогда уже начинал обретать, славу, каковой через долгое время, уже в годы другой империи, будут пользоваться только полярники и космонавты.

С лётчиками в те годы могли соперничать в популярности только оперные тенора и кинодивы. Некоторые тенора, впрочем, предпочитали всё-таки славу лётчиков. Например, подпоручик Н. Г. Северский-Прокофьев был известнейшим опереточным артистом, до того, как заболел небом. Он бросил сцену ради зыбкой палубы большого воздушного корабля, и даже сыновей своих заставил выбрать опасную профессию военного лётчика, пилота гидросамолётов, которые делал тоже Сикорский, оборудовав свои многомоторные самолёты особыми громадными поплавками.

Я скопировал для своей коллекции несколько архивных документов о русской авиации того времени. Поразило меня то, что во всех официальных бумагах имена и должности командиров воздушных судов почтительно писались тогда с большой буквы. Прямо царские, не меньше, почести. Первые лётчики наши, конечно, стоили того…

В небе «Илья Муромец»