Читаем Русские. Происхождение полностью

Чтобы человек был высоким, с развитой мускулатурой, хорошо сложенным, он должен потреблять большое количество животных белков и заниматься физическими упражнениями. Мясная пища должна была составлять основу рациона славян, русов.

Маврикий в VI веке [60, с. 253] сообщал о большом количестве крупного рогатого скота у славян. В X веке Фадлан описывал жертвоприношение русов. В жертву принесли лошадь и коня, быка и корову, петуха и курицу. Об изобилии мяса у русских свидетельствует сообщение: «В сем году (1214) был голод великий, и ели мясо во весь великий пост» [110, с. 484]. Невры [17] были пастухами у будинов. Гунны – у антов. Пастухами у русов, как свидетельствует археология салтовской культуры, были кочевники, которых называют болгарами, хотя в «Худуд ал-алам» они названы мирватами.

Для переправы через реки в VI веке славяне использовали гепидов. Будинам гелоны выращивали хлеб, антам – фракийцы, кельты, германцы.

Славяне в VI веке не утруждали себя строительством переправ, мостов, пастьбой скота, выращиванием хлеба. Они могли сосредоточиться на повышении уровня боевой подготовки и достигли в этом больших успехов. Византийские армии, успешно громившие германцев, не могли воевать со славянами. Славяне шли по территории империи, захватывали города, селения, пленных, угоняли скот, в том числе императорские стада, а византийская армия в количестве пятнадцати тысяч человек следовала за славянами на значительном удалении. Византийцы боялись нападать.

Велисарий с византийской армией в четыре тысячи человек в том же самом VI веке чувствует себя хозяином Италии. Готы прячутся от него в крепостях. Во Фракии вчетверо большая византийская армия боится славян.

Славяне в совершенстве владели искусством войны. Это подтверждается описанием взятия в середине VI века города Топер во Фракии славянским отрядом численностью до трёх тысяч человек. «Большую часть его (Топера) окружала река своими волнами, а над ним отвесно поднимался холм» [94].

Славяне атаковали город небольшими силами. Начальник гарнизона открыл восточные ворота и вывел войска из города, чтобы уничтожить врага. Славяне стали отступать, увлекая за собой византийцев. Когда они отошли на значительное расстояние, в тылу византийцев появился находившийся в засаде отряд славян. Вместе оба отряда славян напали на гарнизонное войско и истребили его.

Аналогичный приём с засадой был применён византийцами в 971 году против Святослава. Наступающие русы удалились от стен Доростола, и вторая половина византийской армии ударила им в тыл. В ожесточённой битве русы истребили напавших с тыла, пробились к крепости и организованно вышли из боя. Летопись сообщила о последовавших за этим последним боем переговорах и обязательстве греков, осознавших, что победить русов невозможно, платить дань Святославу.

Жители Топера пытались обороняться: лили на нападающих кипящую смолу и масло, кидали камни. Тогда славяне разделились на две группы. Одни стрельбой из луков заставили жителей покинуть стены. Другие приставили к стенам лестницы и взобрались на них. По взятии города славяне убили всех мужчин, до пятнадцати тысяч, и увели в плен женщин и детей. Такова была славянская традиция. Точно так же убили всех мужчин и увели в плен женщин и детей киевляне после взятия Минска в 1067 году [50, с. 118].

Сколько женщин и детей увели за Дунай славяне после взятия Топера? Если ограничить возраст учитываемого населения сорока годами, детский возраст – двенадцатью годами, принять, что женщин было столько, сколько убито славянами мужчин, трапецевидное распределение населения по возрасту, то количество угнанных женщин и детей составит около сорока тысяч. Приблизительно по тринадцать рабынь и детей каждому славянину.

Взятие Топера свидетельствует о превосходстве славянских воинов над византийцами, о том, что для выполнения самых лучших задумок полководцев нужны подготовленные воины. У славян в VI веке были подготовленные воины и талантливые полководцы.

Вторжение славян в Византию в середине VI века было хорошо организовано. Славянские отряды координировали свои действия. Славяне были хорошо вооружены. В числе их оружия перечисляются: мечи, копья, секиры, дротики для метания, луки со стрелами, пропитанными сильнодействующим ядом. Ядовитые стрелы наиболее эффективны, ведь главная цель – уничтожение врага – достигается попаданием в любую часть тела.

Для защиты славяне в VI веке пользовались большими щитами, такими же, какими пользовались русы при нападении на Кавказскую Албанию в 943 году и во время походов Святослава 968–970 годов. Византийцы были удивлены наличием, разнообразием и количеством осадных орудий, применённых славянам при осаде Салоник.

В отличие от византийцев, сражавшихся в кованых доспехах, стеснявших движения, германцев с доспехами из кожи с металлическими планками, славяне предпочитали кольчуги. Кольчуга надёжно защищала воина, в отличие от кожи, в то же время не стесняла движений, в отличие от кованых доспехов. Славяне искусно владели оружием [60, XI. 5].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию
Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию

Книги, вошедшие в настоящее издание, объединены тревожной мыслью: либеральный общественный порядок, установлению которого в странах Запада было отдано много лет упорной борьбы и труда, в настоящее время переживает кризис. И дело не только во внешних угрозах – терроризме, новых авторитарных режимах и растущей популярности разнообразных фундаменталистских доктрин. Сами идеи Просвещения, лежащие в основании современных либеральных обществ, подвергаются сомнению. Штренгер пытается доказать, что эти идеи не просто устаревшая догма «мертвых белых мужчин»: за них нужно и должно бороться; свобода – это не данность, а личное усилие каждого, толерантность невозможна без признания права на рациональную критику. Карло Штренгер (р. 1958), швейцарский и израильский философ, психоаналитик, социальный мыслитель левоцентристского направления. Преподает психологию и философию в Тель-Авивском университете, ведет колонки в газетах Haaretz и Neue Zurcher Zeitung.

Карло Штренгер

Юриспруденция / Учебная и научная литература / Образование и наука
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы

Откуда взялись серийные убийцы и кто был первым «зарегистрированным» маньяком в истории? На какие категории они делятся согласно мотивам и как это влияет на их преступления? На чем «попадались» самые знаменитые убийцы в истории и как этому помог профайлинг? Что заставляет их убивать снова и снова? Как выжить, повстречав маньяка? Все, что вы хотели знать о феномене серийных убийств, – в масштабном исследовании криминального историка Питера Вронски.Тщательно проработанная и наполненная захватывающими историями самых знаменитых маньяков – от Джеффри Дамера и Теда Банди до Джона Уэйна Гейси и Гэри Риджуэя, книга «Серийные убийцы от А до Я» стремится объяснить безумие, которое ими движет. А также показывает, почему мы так одержимы тру-краймом, маньяками и психопатами.

Питер Вронский

Документальная литература / Публицистика / Психология / Истории из жизни / Учебная и научная литература
Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга
Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга

В этой книге нет больших литературоведческих анализов. Да и какой в них смысл после трудов Бахтина, Лотмана, Дунаева и Набокова? Перед вами история о том, как литература переплетается с жизнью обычного человека и как в ней можно найти ответы на все важные вопросы – стоит лишь подобрать правильный момент для чтения, увидеть и услышать подсказки, которые спрятали писатели в страницах своих трудов.Автор этой книги, филолог, журналист и блогер Николай Жаринов, рассказывает о книгах, которые сопровождали его на протяжении самых значимых и переломных событий в жизни. Мы видим, как с возрастом меняется отношение к «Преступлению и наказанию» Достоевского, почему книги Кинга становятся лучшими друзьями подростков, и как Бунину удавалось превращать пошлые истории в подлинное искусство.Это исповедь, от начала и до конца субъективная, личная, не претендующая на истину. Спорьте, не соглашайтесь, критикуйте – ничто не возбраняется. Ведь по-настоящему литературу можно понять, только проживя ее через собственные эмоции.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Николай Евгеньевич Жаринов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука