Читаем Русские. Происхождение полностью

Будины, гелоны и савроматы оказали помощь скифам в войне с персидским царем Дарием. Меланхлены, андрофаги, невры, агафирсы, тавры отказались помочь скифам. Все племена, непосредственно граничившие со скифами, несмотря на их различия, отказали скифам в помощи. Это говорит об отсутствии гегемонии скифов в то время.

Обычаи у невров и меланхленов – скифские, у андрофагов – одежда скифская, а язык особый. Обычаи агафирсов схожи с обычаями фракийцев [17, с. 242, 243]. Таким образом, скифы, невры, меланхлены – племена скифские, иранские.

Во времена Геродота андрофаги-людоеды жили в районе нынешнего Киева. Это, по мнению Геродота, было единственное в Скифии племя, не знавшее законов и судей. Многие авторы старательно предполагали, что андрофаги – это мордва [78, с. 130], финны [106, с. 19], и живут они в другом месте. Почему-то им казалось неприличным наличие людоедов в районе Киева даже за тысячу лет до его основания.

На самом деле для киевлян и для славян в целом нет ничего обидного в том, что когда-то давным-давно на территории нынешнего Киева жило племя людоедов, самое дикое и невежественное среди окружавших его народов.

В последующем произошли перемещения племён, многочисленные войны. Необязательно видеть прямых потомков тех людоедов (андрофагов) в племени полян или среди жителей современного Киева. Хотя даже если они обнаружатся с помощью генетического анализа, это будет не столь важно ввиду огромного исторического расстояния, отделяющего от нас ту древнюю эпоху.

По мнению лингвистов, прародина славян должна была изобиловать озёрами, так как в славянских языках существуют многочисленные древние и единые термины для обозначения водоёмов со стоячей водой [100, с. 144]. Природа Липецкой области соответствует выявленным лингвистическим особенностям славянских языков.

Эта территория изобилует реками и озёрами. На площади двадцать четыре тысячи квадратных километров Липецкой области более трёхсот рек и несколько сотен озёр. Это много. Например, в Харьковской области площадью тридцать одна тысяча квадратных километров всего тридцать шесть озёр. Питание рек и озёр Липецкой области преимущественно снеговое. Многочисленны балки и овраги.

Большие территории занимали лесные массивы. Лето продолжительное, солнечное со средней температурой июля около двадцати градусов Цельсия. Летние осадки преобладают над зимними. Зима сравнительно мягкая, средняя температура января минус девять градусов Цельсия с частыми оттепелями и снегопадами. Распространены карстовые воронки, пещеры, исчезающие речки, карстовые ключи.

Степное разнотравье образовало самую плодородную почву в мире – чернозём. Его большая мощность и высокое содержание гумуса в нём обеспечивают возможность получения наивысших урожаев.

Крутые склоны рек, перелески, овраги, балки, являющиеся естественными препятствиями для потенциальных врагов, создавали условия для успешных войн с кочевыми племенами. Византийцы особо отмечали умение славян использовать сложные природные условия во время войны.

Природа прародины славян позволяла существовать на одной территории трём народам, занимавшим разные природные ниши. Будины тяготели к долинам рек, берегам озёр. Гелонам нужна была пашня – великолепные чернозёмы. Неврам достались неудобья, где нельзя пахать, но можно пасти скот.

Факт сосуществования славян с другими народами объясняет языковую чересполосицу топонимики и гидронимики прародины славян. На всей территории (рис. 2) распространения древних славянских гидронимов – эндемиков присутствуют иноязычные гидронимы и топонимы.

Названия флоры и фауны, доставшиеся нам от древних славян, полностью соответствуют природе Верхнего Подонья. Расселение славян на территории с наибольшей плотностью архаичных гидронимов следует отнести к периоду VII–III веков до нашей эры.

В V–IV веках до нашей эры в бассейнах рек Сейм и Десна в пределах лесостепи была распространена юхновская археологическая культура (рис. 5).

Её можно было бы рассматривать как культуру меланхленов Геродота. Но меланхлены были племенем скифским. Значит, меланхленами Геродот называл племена, предшествовавшие на этой территории юхновцам. Длинные дома юхновцев делают их похожими на агафирсов Геродота, у которых жены были общие, «чтобы всем быть братьями и как родные не завидовать и не враждовать между собой» [17, с. 242].

Западнее юхновской культуры располагалась милоградская культура. Подгорцевский вариант этой культуры соответствует андрофагам Геродота.

На Верхнем Дону городища и селища VII–VI веков до нашей эры, по мнению археологов, оставили племена Городецкой культуры, которых в V веке до нашей эры вытеснили скифы. Скорее всего, археологи неправильно интерпретировали следы вторжения Дария в землю будинов: «Проникнув в землю будинов, персы нашли там город, окружённый деревянной стеной. Будины бежали, город опустел, и персы предали его огню» [17, с. 247]. Территория Верхнего Дона просто недостаточно изучена.


Рис. 5. Археологические культуры, IV век до нашей эры

Перейти на страницу:

Похожие книги

Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию
Приключение. Свобода. Путеводитель по шатким временам. Цивилизованное презрение. Как нам защитить свою свободу. Руководство к действию

Книги, вошедшие в настоящее издание, объединены тревожной мыслью: либеральный общественный порядок, установлению которого в странах Запада было отдано много лет упорной борьбы и труда, в настоящее время переживает кризис. И дело не только во внешних угрозах – терроризме, новых авторитарных режимах и растущей популярности разнообразных фундаменталистских доктрин. Сами идеи Просвещения, лежащие в основании современных либеральных обществ, подвергаются сомнению. Штренгер пытается доказать, что эти идеи не просто устаревшая догма «мертвых белых мужчин»: за них нужно и должно бороться; свобода – это не данность, а личное усилие каждого, толерантность невозможна без признания права на рациональную критику. Карло Штренгер (р. 1958), швейцарский и израильский философ, психоаналитик, социальный мыслитель левоцентристского направления. Преподает психологию и философию в Тель-Авивском университете, ведет колонки в газетах Haaretz и Neue Zurcher Zeitung.

Карло Штренгер

Юриспруденция / Учебная и научная литература / Образование и наука
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы
Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы

Откуда взялись серийные убийцы и кто был первым «зарегистрированным» маньяком в истории? На какие категории они делятся согласно мотивам и как это влияет на их преступления? На чем «попадались» самые знаменитые убийцы в истории и как этому помог профайлинг? Что заставляет их убивать снова и снова? Как выжить, повстречав маньяка? Все, что вы хотели знать о феномене серийных убийств, – в масштабном исследовании криминального историка Питера Вронски.Тщательно проработанная и наполненная захватывающими историями самых знаменитых маньяков – от Джеффри Дамера и Теда Банди до Джона Уэйна Гейси и Гэри Риджуэя, книга «Серийные убийцы от А до Я» стремится объяснить безумие, которое ими движет. А также показывает, почему мы так одержимы тру-краймом, маньяками и психопатами.

Питер Вронский

Документальная литература / Публицистика / Психология / Истории из жизни / Учебная и научная литература
Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга
Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга

В этой книге нет больших литературоведческих анализов. Да и какой в них смысл после трудов Бахтина, Лотмана, Дунаева и Набокова? Перед вами история о том, как литература переплетается с жизнью обычного человека и как в ней можно найти ответы на все важные вопросы – стоит лишь подобрать правильный момент для чтения, увидеть и услышать подсказки, которые спрятали писатели в страницах своих трудов.Автор этой книги, филолог, журналист и блогер Николай Жаринов, рассказывает о книгах, которые сопровождали его на протяжении самых значимых и переломных событий в жизни. Мы видим, как с возрастом меняется отношение к «Преступлению и наказанию» Достоевского, почему книги Кинга становятся лучшими друзьями подростков, и как Бунину удавалось превращать пошлые истории в подлинное искусство.Это исповедь, от начала и до конца субъективная, личная, не претендующая на истину. Спорьте, не соглашайтесь, критикуйте – ничто не возбраняется. Ведь по-настоящему литературу можно понять, только проживя ее через собственные эмоции.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Николай Евгеньевич Жаринов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука