Вот потому и оказывается изначальный русский язык — диалектом древнескандинавского, древнесеверного. Со своими непременными особенностями, привнесёнными как самими скандинавами, уже расходящимися по диалектам, так и иноязычным населением факторий. Которое, по всей лингвистической логике, не могло не добавлять собственной, здесь выработанной терминологии в язык общенационального общения. А также собственной орфоэпии.
Этим и объясняются, скорее всего, те небольшие отличия того русского языка, слова которого привёл нам Константин Багрянородный в названиях днепровских порогов, от древнесеверного классического — если, конечно, эти отличия не продиктованы просто невнятной передачей русских слов самим ромейским императором.
Отсюда и нравящееся лично мне объяснение этимологии термина «русь». Пусть убивают меня классические лингвисты, но по сердцу мне вариант от слова «русло». Конечно, цепочка —
— мне тоже, как и им, представляется безупречной. Особенно для вот этих вот полиэтничных факторий, находящихся под скандинавским патронажем. Однако же, представляется мне, с не меньшим успехом термином этим могли обозначить и людей, плавающих по руслам рек. «Русящих», так сказать. Тем более что слово «русло» для лингвистов происхождением неясно, но носит явно очень древний, скорее всего, индоевропейский характер. И при этом вполне продуктивно: тут вам и «русалка», и «ручей», и «рухати» — «двигаться». Во всяком случае, это не более смешно, чем объяснять общеславянских «русалок» через заимствование из латыни неких «rosalia» и объяснять их как —
Ага! А масло — это то, что намасливают, когда хотят съесть бутерброд с маслом!
Кстати, на очень важное обстоятельство по этой теме указал один из интереснейших комментаторов это работы
Естественно, что в среде восточноевропейских народов термин «русь», откуда бы он пи произошёл, перешёл на всю эту корпорацию скандинавских транзитёров — и тех, кто их обслуживал. И естественно, что скандинавы, возвращавшиеся из «русинга» по факториям-«Гардам», на родине не представлялись русами — ни себе, ни кому другому. Потому этого термина как этнической категории нет и в самой Скандинавии. Как нет в России этноса «водители» или «шофёры», хотя машину водит каждый второй. Это обозначение не этноса, а рода деятельности. Как тот же «викинг».
Потому, в частности, так забавляют попытки антинорманистов опровергнуть существование такого народа — русь. Естественно, такого народа не было. Была такая профессия.
Но однажды эти «шофёры» — речные водители — захватили власть над будущей Русью.
Постспснно, всё больше осваиваясь на новых землях и всё больше опираясь на местные фактории, отдельные группы скандинавов стали потихоньку устанавливать свой контроль над этими самыми факториями. И над волоками, без них никуда.
И вот пробиралась, например, некая свежая банда из Скандинавии к, скажем, Ладоге — а здесь ей уже мягко, но настойчиво намекали: есть-де у этого пункта перевального свои смотрящие. Вспомним: уже в первой трети 800-х годов археологически показано наличие в Ладоге с самого начала «власти золотых поясов». «Интернационалистов», кстати, представлявших основные наличествовавшие этносы, включая скандинавский. Так что если надо чего, ты им скажи. За мзду малую помогут, снарядят, отправят дальше. Но беспредела не допустят.
Как раз по Ладоге мы это видим предельно ясно. Вот цветёт она себе, промышляет ремеслом и обслуживанием, а потом раз — и сгорает. Не прислушалась, значит, заезжая команда к увещеваниям местных. А поскольку она и по силам крепенькой оказалась, то и эх, значит, Ладога, родная Ладога…