Русские суеверия

«Новый Завет различает Сатану, или дьявола, названного также Вельзевулом, Велиалом, искусителем и другими именами, описывающими его сущность» 〈Рязановский, 1915〉. В народных поверьях этот образ утвердился после принятия христианства.

Один из традиционных обликов дьявола – черный человек огромного роста. В средневековом видении святого Антония дьявол – великан, «иже до облак доседаше высотою, под ним же озера, яко моря кипящие». Он ловит души, летающие в виде птиц. В народных поверьях дьяволу также приписывается темный цвет, большой рост, сиплый, очень громкий голос, способность к оборотничеству. Распространенное обличье дьявола – змей (змий). Подобно чертям (бесам), он прихрамывает; у него нет ресниц (волог.).

Дьявол (как и Сатана) пребывает в аду. Ад, где грешники горят в огне и кипят в смоле, сторожит дьявол Солча, или иначе – адский зажигатель; спуск в ад начинается от Давидова дома в Старом Иерусалиме (волог.).

В Вологодской губернии рассказывали и о незримом наземном дворце дьявола. Недалеко от проезжей дороги в Кокшеньге лежат шесть больших камней. «По поверьям местных жителей, на этих камнях невидимо стоит воздушный дворец господина дьявола. В этот дворец по временам собираются черти большие и малые и здесь производят свои торжества и сборища. Здесь же живут под строгим надзором мелких бесов и некоторые из тех людей, которые прокляты или похищены дьяволом… В Кокшеньге есть даже человек, который знаком с чертями и может показывать как самый дворец, так и его обитателей; показывает он, само собой, не даром, а за плату, которую и вносит исправно чертям».

«Дьявол» – древнее языческое божество, обитающее в дереве. В житии Трифона Вятского читаем рассказ о посечении преподобным вотяцкой священной ели, увешанной „утварью бесовской“: серебром, золотом, шелком, ширинками и кожей: «Обычай бо бе им, нечестивым по своей их поганской вере идольские жертвы творити под деревом ту стоящим, и всякой злобе начальник враг-диавол вселися ту и обладаше деревом тем, мечту творя всяким злоказньством» 〈Рязановский, 1915〉.

Согласно библейскому учению, дьявол (Сатана) – «первейший среди падших ангелов». «Учение Библии о присхождении злых духов проходит через апокриф „денницын“. Этот апокриф в краткой редакции сообщает по летописи греческий философ князю Владимиру» 〈Рязановский, 1915〉.

Взгляд на дьявола как на «первейшего среди падших ангелов» получил развитие в народных поверьях. По мнению некоторых крестьян, дьявол обязан своим появлением Богу: злые духи «произошли тоже от Бога, как и весь мир, то есть по Его желанию» (волог.). «Когда ангел возгордился перед Богом, Бог обратил его в дьявола» (новг.).

«В истории человечества по книгам Ветхого Завета дьявол почти не играет никакой роли. Но в новозаветных книгах от дьявола были произведены многие (губительные для людей) события из Ветхого Завета. Эти новозаветные толкования ветхозаветных преданий были предлогом для переработки их в апокрифические» 〈Рязановский, 1915〉.

В интерпретации крестьян часть деяний дьявола не только вредна, но и необходима, объясняет двойственность, несовершенство земного мира (привнесенные христианством воззрения здесь переплетены с дохристианскими; сказывается и влияние апокрифов, богомильских ересей).

Дьявол (Сатана) принимает участие в создании мира. Он достает из безбрежных вод землю, затем, будучи проклят Богом (за попытку утаить часть земли), творит болота, рытвины, а также полчища демонов и мороз (новг.). Следствие козней дьявола – «немереные версты». «У нас версты-то разве путевые? Кто их мерил? Мерили черт да дьявол. Черт говорит: „Свяжем“, а дьявол: „Так скажем“ (то есть наугад, не мерявши). Ну так и сказали» (енис.).

Апокрифы повествуют и о других деяниях дьявола: ему приписана попытка соблазнить Еву; он подговаривает Каина убить Авеля; пытается испортить ковчег (сотворив грызущую дно ковчега мышь). После потопа дьявол соблазняет людей в идолопоклонство. Кроме того, он творит болезни (проделав на «чертеже человека» – при его создании – семьдесят семь дырок-ран).

Дьявол властен над половой любовью. В «Повести о Савве Грудцыне», желая преуспеть в любви, Савва «дает рукописание» дьяволу.

Дьявольским наваждением считали самоубийство, психические расстройства, пьянство.

Искушая человека, завладев им, дьявол стремится посеять зло, объясняемое не корыстными либо необдуманными поступками, но «дьявольскими кознями», что нашло отражение и в летописи. «Лукавый пронырливый дьявол, не хотяй добра межи братьею», подталкивает князей к междоусобицам («научает забывать крестное целование, братскую любовь и страх Божий»), превращаясь таким образом в «летописный политический фактор» 〈Рязановский, 1915〉.