Русские суеверия

Младенца стремились побыстрее окрестить, а до крещения в избе все время горела свеча. «В старину давали детям при крещении, кроме настоящего, тщательно скрываемого имени, еще и другие, для того чтобы колдун, не зная первого имени, не сделал ребенка оборотнем» 〈Демич, 1891〉.

Однако и после крещения, если малыша приходилось оставлять одного, принимали меры предосторожности – втыкали в притолоку у двери нож, а у порога либо под зыбкой оставляли «веник-сторож», клали под зыбку топор и пр. Первый раз вынося ребенка из дому, мазали ему на лбу сажей крест (ограждая от дурных влияний и подмены) (забайкал.). Повсеместно считалось необходимым крестить детей перед сном.

Грубо ругать, тем более проклинать детей, особенно в момент родов или в вечернее, ночное время, было предосудительным. Беременной женщине запрещали браниться, «чтобы дитя не было злым» (арханг.) 〈Демич, 1891〉. Впрочем, судя по распространенности и устойчивости представлений об обменышах, эти правила соблюдали далеко не все.

Возвращению обменённого, облегчению его участи способствовали молебны, молитвы родных, особенно молитвы матери. Согласно распространенным поверьям, крещение погубленного младенца заменяла раздача сорока крестиков живым детям. Мать приспанного должна была провести в церкви три ночи, держа мертвого ребенка на руках: это высвобождало умершего из-под власти нечистой силы (в новгородской версии сюжета, основанного на этом поверье, младенец даже возвращен крестной матери – живым).

Один из способов получить обратно похищенное дитя – угроза погубить подменыша (ребенка чертовки). Нужно поднять его и произнести: «Сейчас брошу!» «Ну кака мать захочет, чтобы ейного ребенка убили, и если подменила она ребенка, так обратно поменяет» (новг.) 〈Черепанова, 1996〉. Если сечь обменёныша прутьями ольхи перед горящей печью, то невидимая «хозяйка» дома (печи?) сжалится над своим детищем и отдаст украденного малыша 〈Харузина, 1906〉.

Но прежде необходимо обнаружить подмену – пропажу настоящего ребенка. В многочисленных рассказах о подмененных и похищенных детях глаза родителей застилает колдовская пелена. Так, в упомянутом сюжете об унесенной и воспитанной лешим девочке она вырастает, выходит замуж, возвращается домой и лишь тогда выбрасывает из зыбки своего голосящего двойника – младенец оказывается куском дерева, голиком. Иногда, положенный на порог дома, он рассыпается под ударом топора (арханг., курск.). Изобличая обман, обменыша перебрасывали через порог (арханг.), раскалывали над ним осиновое корыто.

Столь радикальным действиям (обращению обменыша в «ничто») препятствовали материнская любовь и надежда. «В поселке Оноховском Нерчинского округа у казачки был десятилетний мальчик, который не говорил и не вставал с постели. Про него говорили, что это не ее сын, так как она родила здорового мальчика, который был подменен нечистым духом поленом дров в то время, когда она его бранила. Многие советовали ей положить ребенка под осиновое корыто и расколоть над ним это корыто; тогда обнаружился бы обман матери. Мать хотя и разделяла эти нелепые взгляды, но тем не менее не могла согласиться на подобные предложения и провозилась со своим „подмененным уродом“ еще несколько лет, пока он не умер естественной смертью» (забайкал.) 〈Логиновский, 1903〉.

ОБМЕ́НИ, ОБМЕ́НКИ – оборотни.

Обмени и обменки в поверьях Русского Севера сходны с оборотнями. Обмени – существа, обращенные ведьмами или колдунами в людей, а также ведьмы и колдуны, превратившиеся в животных, кусты, камни. Обменки – те люди, которые превращены ведьмами или колдунами в русалок (Русский Север).

О́БОРОТЕНЬ, О́БВЕРТЕНЬ, О́БВОРУТЕНЬ, О́БЕРТЕНЬ, ОБЕРТНО́Й, ОБЕРТУ́Н, ОБЕ́РТЫШ, ОБЁРТЫШ, ОВЕРТУ́Н, ОВЁРТЫШ, ОБЕРТИ́ХА, ОБОРО́ТКА – предмет, существо, обернувшееся (обернутое) человеком, или, наоборот, человек, обратившийся, обращенный в кого-либо, во что-либо; колдун.

Способностями к оборотничеству наделены лешие, водяные, черт, но чаще всего оборотнями (обертуна́ми, оберти́хами, обёртышами, оборо́тками и т. п.) именуются колдуны, ведьмы, а также люди, обернутые колдунами и ведьмами в животных.

«В проточных водах и особенно часто „на омутах“ (глубокие места) встречаются оборотни в виде рыбы; при этом они обыкновенно „по воде стоят“, то есть хвостом встречу воды» (владимир.); «Оборотни – особая порода людей. Мужики чаще оборачиваются в медведя, а женщины – в свинью» (сургут.). Оборотень превращается в свинью, реже – в волка, чаще между ними встречаются женщины-свиньи, которые «гуляют по улицам ночью, пугая крещеный люд» (вятск.). «Ведьма тот же оборотень»; «Над пьяным и оборотень потешается» 〈Даль, 1881〉.