Русские суеверия

На традиционное местообитание овинника указывает одно из его имен: подовинник. По поверьям, он сидит в нижней части строения, где разводится огонь, в яме под сушилом. Говорят, что он «следит за работой»; иногда овинный сам трудится в овине, приняв облик крестьянина (новг.). Овинник – полновластный «хозяин» овина, он не любит, когда его упоминают попусту: «Лет восемь тому назад молотили мы 〈…〉 последний овин да вечером и легли в подовине спать. Нас в овине было пять человек. Один из мужиков, Егор, и говорит: „Ну и подовиннику теперь весело, ишь как нас много!“ Скоро все уснули. А я с Егором лег рядом, лежим, не спим. Вдруг слышим, что кто-то сверху снопы перекладывает. Егор меня спрашивает: „Неужели уж Анисим пришел и сваливать начал?“ Сами испугались. Потом опять затихло. Вдруг стукнуло в ворота. Мы думали, что и вправду Анисим идет. Потом и нбчало молотилами да граблями кидать, только стукотня идет; так и не спали до утра. Утром нашли все разбросанным: грабли, молотила – все раскидано по гумну. С тех пор полно подовинника поминать на ночь в овине» (Новг., Белоз.).

Овинный «хозяин» гневается, если к нему относятся без должного уважения, мешают, пытаются выжить с любимого места у огня. «В овинах живут овинники, которые имеют вид старика. Однажды крестьянин деревни Острова пришел сушить овин, видит – у теплины сидит овинник и печет картофель! Мужик сотворил молитву и ожигом (палкой, которою шевелят огонь в теплине) хватил нечистого наотмашь. Овинник побежал и с угрозою произнес: „Я тебе припомню!“ На другой день овин и сгорел» (Новг., Череп.).

Овинный ревностно следит за тем, чтобы овин не топили в ветреные, неустановленные и праздничные дни (накануне больших праздников). Согласно обычаям, овины начинали топить приблизительно со дня Феклы-заревницы (7 октября). На Феклу-заревницу дни убывают, зори становятся багряными; это время пускания в полях палов, начало утренней молотьбы при огне. Ср.: «На заревницу хлеба ворошок, а молотильщику каши горшок» 〈Ермолов, 1901〉.

День Феклы-заревницы, а также Воздвиженье (27 сентября) и Покров (14 октября) считались «овинными именинами». «Овинушко под Покров день отдыхает: огня не раскладывай» (калуж.). Овин «отдыхал», а молотильщиков, овинного «хозяина» или даже сам овин угощали кашей, пирогами. Иногда приносили в овин петуха (костр.). Тех, кто нарушал установленные обычаи, овинник наказывал: мог спалить овин, погубить находящихся в нем людей. По рассказу из Калужской губернии, он согнул в дугу силача, топившего овин в день Феклы-заревницы.

Время окончания работ в овине – также праздник, «овинные именины». В Дмитровском крае овину в этот день приносили угощения: клали хлеб-соль на садило, кланялись овину и говорили: «В море постоять, огня не видать, по колено стоять – воды не видать»; или поднимали кверху цепы и говорили: «Уроди, Господи, на новый год больше и дольше».

«Овинник обитает в овинах, – рассказывали на Вологодчине, – это дух добрый. Когда засушивают овин в первый раз, то просят овинника, чтобы он все сохранил в целости от невзгод и напастей, а когда кончат работу, то кланяются и говорят: „Спасибо тебе, батюшка овинник, послужил верой и правдой“» 〈Иваницкий, 1890〉.

Овинного благодарили: «Спасибо, хозяйнушко-батюшко, что подсобил обмолотиться!» (При начале обмолота просили у «хозяина» разрешения топить овин: «Хозяинушко-батюшко, подсоби помолотить!», «Царь овинный, подсоби сушить овины и обмолотиться!») (новг.).

В Сибири после завершения работ в овине оставляли гостинцы и обмолоченный сноп суседку-овинному (по сообщению Г. С. Виноградова, определенных сроков «овинных именин» здесь не было) 〈Виноградов, 1918〉.

В Приангарье «последний день молотьбы назывался „обмолоток“ или „овин-именинник“. Измолотив „именинника“, то есть последний овин, катались на лошадях по деревне» 〈Сабурова, 1967〉.