Русские суеверия

Унести, увести про́клятого способен и черт (реже – домовой). Порою сам момент уноса про́клятого незаметен, младенец пропадает бесследно; его исчезновение приписывают мгновенным действиям нечистых, которые были привлечены бранью. «Женщина одна укладывала ребенка. Он кричит и кричит. Она его качала в зыбке, а он все плачет и плачет. Она вышла из терпения: „Черт бы тебя взял!“ Он и замолчал. Она глянула, а в зыбке головешка лежит» (владимир.).

Смерть про́клятого также объясняют действиями нечистого духа, который подменяет ребенка чуркой, поленом, головешкой либо своим детищем (см. ОБМЕН); ср.: «Про́клятое дитя или совсем исчезает, причем местопребывание его остается неизвестным, а известно только то, что оно находится под покровительством нечистых духов и по временам является к людям в виде привидения; или же нечистый подменяет ребенка осиновым поленом; последним народ объясняет разные хронические болезни, ослабляющие детский организм» (забайкал.) 〈Логиновский, 1903〉.

«Уносит», «уводит» (так, в безличной форме, обычно говорят об исчезновении) не только детей, но и взрослых. «Дявица ишла в гумно за кормом. Ну, вот вслыхала, что там играют в гармонь. Она попросилась у матери туда гулять. 〈…〉 Мать ей не позволила. Она ушла самовольно. Мать осерчала и заругалась на нее худо: „Черт бы, говорит, вас подхватил и с гулянкой с вашуй!“ Вот в тую же минуту ее на воздух поднял [черт], все равно как птица на крылья посадила и таскала ее трои сутки. И над лясам, и над миром везде ее таскал и все ей говорил, что скинь крест. А она крест не скинула. Опять яну приташшил на это место и бросил. Она немного пожила и померла со страстей» (псков.).

Уводящая про́клятых нечисть принимает обличья людей, животных. Ср.: «У нас в Фомичеве на Троице за непослушание мать прокляла девочку лет двенадцати-тринадцати. Она пошла гулять с подружкой и потерялась. Подхватили ее две собаки, перевели через Чикой [реку] и увели в лес. И она там тринадцать дней провела, умом тронулась» (забайкал.) 〈Болонев, 1978〉.

«Уносит» про́клятого не всегда, но в определенное время. Про́клятый «в дурной час» прямо попадает к лешему (новг., волог.); опасно призывать черта в полдень, особенно страшно в полдень родительское проклятие – ребенок тут же исчезает и, невидимый, ходит за матерью (олон.).

«…Если ребенок смеется во сне, его „тешат ангели“, если плачет, „то тут он подсовывается“ (нечистый. – М. В.). Если в это время выругать ребенка, дьявол его непременно подменит. Во время Христовской заутрени дьяволу дается одна секунда, в которую он может безнаказанно подменить ребенка. Если в эту секунду мать изругает ребенка, дьявол подменяет его своим» (волог.). Губительно проклятие, произнесенное в то время, «когда служба идет в церкви» (новг.)» 〈Черепанова, 1996〉.

«Проклятие, как уверяют крестьяне… бывает лишь тогда действительно, когда брань произнесена хотя и не с целью проклясть, но в неурочный, недобрый час. Недобрый час… бывает больше перед восходом и заходом солнца» (новг.) 〈АРЭМ〉.

«По понятиям уральцев, опасно проклятие „не в час“, причем „не в час“ – это „не час“, „самые глухие полдни“, то есть промежуток, или, правильнее, переход от двенадцатого к первому часу – переход, продолжающийся, впрочем, только одно мгновение или еще меньше» 〈Железнов, 1910〉 (ср. также представления о таящем опасности пухлом часе (арханг., печор.), благой минуте (псков.).

Представления о «неровности» (неравности) времени вплоть до наших дней сохранились в выражении «не ровен час»: «Не ровен час, говорит народ, ин лих, а ин нет». «Если мать пошлет ребенка к лешему „в добрый и святой час“, для него это проклятие пройдет бесследно, а если „в лих час“ – бес… уведет или унесет порученного ему злой матерью ребенка» (Новг., Череп.) 〈АРЭМ〉; ср. также «отмахивание» – ругань скотины «под не ровен час» (скотина становится невидимой для хозяев) (яросл.). Столь же опасно и «неровное», «дурное» пространство: «худой след», «след лешего», «дорога домового».

Пока участь про́клятого не решена, то есть пока родственники не предприняли все, что возможно, для его возвращения; или он не снял с себя крест, не принял пищу от лешего (последнее, правда, согласно поверьям XIX–XX вв., должно соблюдаться далеко не всегда) – про́клятый пребывает в беспрестанном движении (кружении).