Русские суеверия

Гадателю подсказывают ответы черти из подполья: «Пришел этот, гадатель, там оставил старика, а сам прибежал, подпол открыл и спрашивает: „Скажи мне, хто деньги у старика унес? Молодуха?“ А грех (черт) из подпола отвечает: „Ой, молодуха не тронула, а корова, говорит, рыжая съела деньги. Корова съела их, а молодуха не взяла. А ты не говори хозяину, 〈…〉 она хочет давитца, пускай она задавитца. Нам нада молодая лошадь, мы будем ездить на ней!“ 〈…〉 А мальчик-то (внук старика) слышал. Вот старик приехал домой – опять на молодуху. А мальчик говорит: „Не, дедушка, не ругайся. Я слышал, какой-то дяденька под полом ему сказал, что корова рыжая съела деньги. А мама не трогала денег“. А кабы не был этот мальчик взят. 〈…〉 Мальчик-та безгрешный – греху-та нельзя уже было таить, чтобы никто не слышал бы. 〈…〉 Немножко дед задумался: „Задавитца, дети останутца“. Взялся, собрался корову резать. Требух когда вывалил, стал искать и нашел деньги» (новг.).

ГЛУМИ́ЦА – привидение; тень на стене; домовой.

«Глумица показался однажды» (волог.).

Глумица сходен с домовым или домовым-пастенем, стенью, которые «глумятся» – чудятся, проказят, «пугают» (в том числе появляясь и исчезая тенью либо смутным видением – см. ПАСТЕН, ТЕНЬ). Упоминания о глумице единичны, хотя глагол «глумиться» в значении «мерещиться, видеться, баловаться, пугать» распространен во многих районах России и может быть отнесен к целому ряду мифологических персонажей: к лешему, черту, неясного вида нечистой силе. «В нашей старой избе глумится» (твер.); «В лесу или в бане глумится» (волог.); «В этом лесу, говорят, леший часто глумится: иногда так скрадет дорогу, что крестьянки по целым суткам не могут выйти на свой путь к дому» (волог.); «Семен слышал, как черт глумится в лесу» (волог.).

ГОЛБЕ́ЧНИК – домовой, обитающий в голбце (у печи или под печью).

Печь (с запечьем и подпечьем), как и подполье, – излюбленное место пребывания домового. Нередко домового «селят» в голбце (голбчике, голубце) – небольшой пристройке, форма и назначение которой варьируются в разных губерниях, или в чуланчике возле русской печи. Крыша такого строения служит лежанкой, а внутри находится лестница, ведущая в подполье. Согласно поверьям Тамбовской губернии, в отдаленные времена домовой жил в избе, а спал вместе с хозяином на казенке, пристройке возле печи. «Домовой живет под голбцом и любит спать на нем, поэтому никому другому тут спать нельзя, защиплет ночью» (владимир.).

Дух дома, обитающий в голбце, может именоваться голбечник: он «живет в избе под печью, именно в деревянном срубе печи со стороны подполья. Ведает домашним хозяйством» (волог.).

Голбечник – существо, связанное с миром покойников, предков не только потому, что он пребывает подле печи (в подпечье) (см. ДОМОВОЙ). В ряде районов России голбцом (голубцом) называли и пристройку возле печи, и надгробный памятник. Донские казаки строили голубец «из камней, а чаще из дерева, со стенами и крышею, на вершине которой утверждался небольшой крест. Внутри голубца ставили в переднем углу небольшую икону, а около стен скамьи» 〈Буслаев, 1861〉.

ГО́РНЫЙ, ГО́РНЫЙ ДЕД (БА́ТЮШКА, СТА́РЕЦ) – дух, властитель земных недр, гор; «хозяин» приисков; шахтерский родоначальник.

Вера в горного «хозяина», Горного, бытовала там, где велись горные, подземные разработки, – на Урале, Алтае, в Западной и Южной Сибири. «Горный батюшка – хозяин земли» (урал.).

Горный огромен – ростом до потолка; с домну; со скалу о двух головах. Подобно лешему, он «ростом с лесину». Ему сопутствуют ветер, буря; он «пугает людей свистом и страшным ревом», но, кроме того, любит петь, плясать.

«А я была еще в девчонках, – вспоминает дочь горнорабочего. – Один раз забегаю в избушку и говорю: „Тятя, мужик идет большой, ох и плачет!“ Отец поглядел в окошко: „Дура, это Горный“. И житья не стало».

Горный – старец; обычный человек, но с горящими глазами, напоминающими блеск подземных сокровищ.

По мнению горняков-угольщиков, Горный маленького роста, с седой короткой бородой, черным лицом и красными глазами; одет в черную либо темно-серую рубашку. У обитающего в медных рудниках Горного «и волосы, и тело, и одежда все сзелена», он поднимает вокруг себя «зернистый туман». Иногда он походит на черта – «черный, лохматый, как черт» или даже «добрый, но вроде черта».

Горный принимает обличья горнодобытчика, станового урядника, нарядчика и, кроме того, облики знакомых, прохожих, а также покойников. «А было ввечеру летом. Стемнялось уже. Будто бы идет наискось так, луговиной, смотритель Тисяников, старичок. Мы шапки сняли. А уж давно он умер, Тисяников-то. Это – Горный» (урал.).

В образе Горного батюшки объединены представления о «хозяине» земли, повелевающем стихийными силами, и о шахтерском родоначальнике, знатоке подземных глубин.

Горный собирает богатства земли в одно место и ограждает их заклятием; допускает или не допускает к ним горнодобытчиков.