Русские суеверия

Домовой-двойник – дух – спутник человека или душа, которая «телесна»: покинув умершего, она становится его подобием. «Во всем одеянии идет душа, как человек живой» (смолен.). Это соответствует общим для многих народов представлениям о душе как о «хозяине» тела, наделенном самостоятельным бытием, и подтверждается сходством домового с тенью, отражением. Домовой пастень, стень – призрак, тень; двойник, видимый в зеркале при гадании. «Тень-отражение» – один из традиционных обликов души. Образ суженого возникает в зеркале; его двойник способен явиться к гадающей девушке (арханг., мурм.).

Вплоть до конца XX в. крестьяне, сочетая с православными, сохраняют дохристианские понятия о душе как о сочетании прижизненных и посмертных состояний (душа, неразрывно связанная с телом, и душа свободная; душа-двойник и душа-птица; душа-дуновение, дыхание и душа-тень и пр.). Персонификацией некоторых из этих состояний (или душ – термин «душа» здесь условен) становится домовой.

Домовой провоцирует нежданные и неотвратимые события либо вещает о них. У женщины в жизни было три напасти, и каждый раз перед ними «наваливался» домовой (тульск.); увидеть домового – к несчастью (яросл.); если видишь домового в хлеве – случится беда (Новг., Череп.). Домовой показывается к измене мужа (яросл.); к большому пожару (вятск.). Девушка видит домового перед своей кончиной (арханг.); домовой ночью прикладывает руку к губам старика-отца – старик умирает (орл.). Дворовые «приносят» девушке смерть. «Одна из двух подруг-девушек села в большой угол, между тем как другая влезла на печку и стала смотреть сквозь хомут (если кто пожелает увидеть дворового – стоит ему лишь надеть хомут на себя, причем этим способом можно узнать о будущем). Вдруг она увидела двух страшных черных мужиков, которые несли гроб: они поставили гроб в большой угол. Это и были дворовые. Девушка так испугалась, что упала с печки. А та девушка, что в большом углу сидела, в тот год умерла» (олон.).

«Тем или иным способом „хозяин“ может предсказать несчастье, но предотвратить грядущую беду он не в силах» (иркут.) 〈Виноградов, 1915〉.

Двойник-вестник, или домовой-судьба, переменчив, непредсказуем. Он может быть и добрым, и равнодушным, и злым, «не знать, как и угодить ему» (волог.). Домовой очень обидчив, капризен (владимир., смолен.); «прихотлив» (калуж.); «любит посвоевольничать (орл.). Он шалит, вредит в избе (топает, кричит, кидает кирпичи, разбрасывает посуду и т. п.) или беспричинно выживает хозяев из дому (в таком случае лучше уйти – томск.). «Если по ночам что-нибудь постукивает на чердаке, то думают, что в доме завозилась нежить. Это же означает, что домовой выгоняет жильца из дому, что уж нет больше жиры. Когда появится в доме много крыс и мышей – квартирант не уживается долго в нем. Это тоже означает, что напущенная домовым тварь выживает жильцов» (арханг.) 〈Ефименко, 1877〉.

Некоторые утверждали: домовые бывают разного характера и этим определяется их поведение во дворе и в доме. «Живя меж людей, домовушки привыкли к людям и обрусели, тоись от настоящих-то чертей отстали; по крайности, вреда людям не делают, окромя лишь того, что в иную пору балуют от скуки ли, от другого ли чего – Бог знает…» (урал.). Подозревая, что домовые воруют у них платье и домашнюю утварь, калужские крестьяне, ложась спать, «ограждали крестным знамением свое достояние» 〈Ляметри, 1862〉.

В повествовании, записанном на Вологодчине, домовой «шалит» в доме крестьянина Филарета Ивановича Кочкова «в продолжение года ежедневно». Поначалу проказы домового имеют повод. «У соседки-девушки потерялись полусапожки, янтарные бусы и ремень. Девушка говорила: „У кого моя потеря окажется, у того зашалит домовой“». Потерянные вещи нашлись у Кочковых. Но еще до того, как Кочков обнаружил их у себя на дворе, домовой начал швырять с вышки в сени «дресвяное каменье, сухую глину, банные веники, головешки и черепки от посуды». Пропажу возвратили, однако шалости продолжались все лето: «…как только дети и хозяева уснут, домовой и зашалит, и так настойчиво, что разбудит всех в доме и не даст спать далеко за полночь».

Разгулявшийся домовой устраивает целый спектакль. «…Раз летом, когда в деревне случился праздник и все пировали… хозяин пригласил соседей посмотреть на его шалости. Соседи пришли со всеми гостями. Во время представления со стороны зрителей сыпались различные шутки по адресу домового: при пляске его говорили: „Хоть бы ты завел опорки, а то ноги смозолишь!“ Брали узду и ловили его, причем был общий хохот. Когда домовой кидал каменье, зрители кричали: „Чем каменья кидать, лучше бы бросил нам мешок серебра – мы бы вина купили и тебя напоили“ или так: „Давай, ребята, откидывать ему назад каменье, может быть, и попадем в его!“ Наконец загалдели: „Что ты больно разгулялся здесь? Возьмем ружье да расстрелим тебя!“»