Русские суеверия

На шутки зрителей домовой «отвечал самою веселою пляскою и свистом», и в конце концов его оставили в покое (избавиться от «беспорядка и нестроения» помог сам домовой, посоветовав воткнуть христовские свечи во все дверные косяки и проходы) 〈Иваницкий, 1890〉.

Домовой «озорничает бессмысленно и зло», «внушает безотчетный страх» (олон.). Иногда он просто «не любит хозяев» (томск.) 〈Бардина, 1992〉.

Отношение «переменчивого, как судьба», домового к людям двойственно, немотивированно. «Еще не так тебя испугаю!» – заявляет внезапно появившийся перед женщиной домовой, после чего она падает, расшибается и умирает (новг.). Домовой «наваливается к худому»: «И бабе сразу худо все пошло: мужика застрелили, дочка спилась, померла… К худому! Это домовой так делает!» (новг.).

Видеть домового было опасно, нежелательно. Домовой наказывает тех, кто пытается его увидеть 〈Ушаков, 1896〉; увидевший домового умрет либо онемеет (тамбов.); будет болеть шесть недель (тульск.). В Иркутской губернии полагали даже, что, если откликнуться, когда домовой зовет по имени, – заболеешь.

Решившиеся поглядеть на домового, могли увидеть его через хомут или через борону (через три бороны); посмотрев в печку либо опустившись на третью ступень лестницы, ведущей на двор, и глянув промеж ног (олон.). Домовой показывается в двенадцать часов ночи: если он голый, нужно бросить ему одежку; если одетый – молча отойти (моск.).

Самое уместное время для «встречи» с домовым – Страстная неделя и Пасха. Домовой видим в Чистый четверг (в ночь на Чистый четверг – иркут.) и в пасхальное воскресенье. Если после пасхальной заутрени влезть на подловку (чердак), увидишь возле трубы домового – «старого, седого, стриженого, со свиной щетиной на голове» (саратов.). Домовой, обнаруживающийся во дворе, на чердаке либо в темном углу на Пасху, связан либо скован (владимир.).

Высмотреть домового можно и с помощью частички просфоры, данной в причастие в Великий четверг: прийти с нею в пустой дом и спуститься в подполье, где и покажется домовой. «Также можно увидеть его во время крестного хода вокруг церкви, так как тогда он снимает шапку-невидимку» (забайкал.).

Рассказы о шапке-невидимке домового и о том, как добыть эту чудесную шапку во время праздника Пасхи, бытовали во многих районах России. Нужно пойти в церковь в Страстную субботу, купить свечку за пять копеек, зажечь нижний конец свечи, взять ее в правую руку, а в левую руку – яйцо и идти в хлев. «А там увидишь на правой стороне старичка; ты с этим старичком похристосуйся и дай ему яичко, а он даст тебе шапочку. Когда наденешь эту шапочку, то тебя никто не увидит» (новг.). Если прийти от Христовой заутрени с зажженной свечой, то «за иконами в переднем углу можно будто бы увидеть седенького, в красной шапочке старика, который и есть домовой», и получить от него шапку-невидимку (забайкал.).

Некоторые решались «поглядеть на домового», дабы «сойтись с ним», заключить договор. Крестьяне Архангельской губернии, отстояв всю праздничную пасхальную службу с красным яйцом и свечой в руках, ночью («до петухов») отправлялись к хлеву. Встав перед отворенной дверью хлева с зажженной свечой и яйцом, произносили: «Дядя дворовый, приходи ко мне, не зелен, как дубравный лист, не синь, как речной вал, приходи таким, какой я; я тебе христовское яичко дам!» Из хлева выходил дворовый в обличье двойника просителя. Рассказывать об этом запрещалось (разгневанный «хозяин» двора мог сжечь дом, передушить скот, довести легкомысленного болтуна до самоубийства).

В Вятской губернии брали плакун-траву, растущую на болоте, и привешивали ее к своему поясу (шелковому). Затем помещали в узелок озимь, собранную с трех полей, и со змеиной головкой подвязывали узелок к гайтану (вместо нательного креста). В одно ухо клали козью шерсть, в другое – последний клок пряжи, взятый тайно. Надевали сорочку наизнанку и ночью шли в хлев, завязав глаза тремя слоями материи. Придя в хлев, говорили: «Суседушко-домоседушко! Раб к тебе идет, низко голову несет, не томи его напрасно, а заведи с ним приятство, покажись ему в своем облике, заведи с ним дружбу да служи ему легку службу!» Если после этого раздавалось пение петуха, шли домой. Если слышался шорох и появлялся старик в красной рубахе, с «огневыми глазами» и со свечой в руках, то хватались за пояс, гайтан, змеиную головку, плакун-траву и держались за них. В противном случае домовой, завладев гайтаном и поясом, мог отстегать того, кто осмелился его вызвать. Домовой ставил условием договора с ним: во-первых, давать ему каждую ночь по свече, во-вторых, держать в хлеве козу. В свою очередь домовой клятвенно обещал «рассказывать обо всем на свете» и помогать.