Русские травести в истории, культуре и повседневности

Некоторые судебные казусы похожи на анекдоты. В 1903 году «Русское слово» сообщило о крестьянине из города Кологрива, заподозрившего в жене мужчину. Он обратился в медицинское губернское управление, потребовав произвести тщательный медицинский осмотр супружницы. Баба и впрямь смахивала на парня: ходила в косоворотках, армяках и портах, заправленных в высокие сапоги, стриглась в скобку и, возможно, даже рукоприкладствовала. По словам недовольного мужа, она не могла (или не хотела) иметь детей. В общем, крестьянин жаждал разоблачения во всех смыслах. Произвели медицинское освидетельствование – и ухарку признали настоящей, совершеннейшей, без изъянов женщиной. О результатах объявили истцу, но тот остался при своем: «Мне-то лучше известно, что жена моя – мужик». Тогда судья посоветовал ему подать заявление о разводе «по причине невозможности иметь детей».

Журналистов и читателей в этих историях привлекал сам пикантный сюжет. Никого особо не интересовали причины травестии. Кто-то из газетчиков объяснял это «влиянием винных паров»: мол, дамы выпили, забылись, нарядились и поехали кататься кучерами, ну, с кем не бывает. Татьяна Пассек считала переодевание формой борьбы женщин за свои общественные права. Травестизм был синонимом суфражизма.

Ближе всех к разгадке феномена подобрался хитрый лис Вигель: «Природа делает такого рода ошибки, но они случаются так часто, что, право, можно подумать, будто она творит сие с умыслом». Мемуарист понимал, что дело не только в «винных парах» и мифической борьбе за права. Проблема сложнее, глубже, она кроется в самой природе человеческой, и природа эта, производя фантастические по смелости опыты, имеет некий тайный умысел. Его, однако, Вигель объяснить не смог.

«КУЗЕНЫ» И «ДЯДЮШКИ»

Первым русским ученым, изучавшим ухарок, был психиатр Ипполит Тарновский. В книге «Извращение полового чувства у женщин» (1895), адресованной, как следует из названия, врачам и юристам, он попытался дать научное толкование этому феномену и на базе обильной европейской медицинской литературы определил множество причин – от банальной развращенности натуры и психической наследственности до сложных отклонений анатомического характера. Верный последователь Альберта Молля и Рихарда Крафт-Эбинга, психиатр связывал травестию с извращенной формой психосексуального чувства, провоцируемой подкоркой головного мозга. Первые симптомы проявлялись у девочек в подростковом возрасте. Ощущая в себе гомосексуальные наклонности, они усваивали мужскую походку, одежду, привычки и в итоге превращались в «активных трибадок» (термин Тарновского), избегавших и даже презиравших представителей сильного пола, любивших женщин и в шутку, на время, менявших свой пол внешностью и костюмом.

Пациентка Тарновского, тридцатидвухлетняя госпожа N, выглядела женственно, но отличалась мужскими замашками: крепко пожимала руку, курила, увлекалась вином, стриглась коротко (под крестьянина), руки держала в карманах, носила жакеты, скроенные на мужской манер, вокруг жесткого воротничка-стоечки повязывала галстук. Во время визитов к врачу признавалась, что ощущает себя мужчиной и понимает, что не может совладать со своими чувствами, что она, вероятно, «ошибка природы». Госпожа N все делала по-мужски, видела себя во сне кавалером с пышными усами и танцевала с красавицами… Она и в жизни хотела бы поступать так же и носить строгие брючные костюмы, но не могла – стеснялась. И психиатр сделал вывод: легкий травестизм пациентки спровоцировала ее трибадия. И она же, продолжал Тарновский, повлияла на поведение и движения: госпожа N и прочие сафистки ходили по-мужски широко, движения имели угловатые, говорили низким голосом и отзывались на мужские имена, когда находились «среди своих».

Между прочим, Тарновский первым среди русских психиатров сообщил о существовании этого «своего круга» петербургских сафисток. И он же обратил внимание на любопытный нюанс: «активные трибадки» из дворянок и интеллигенции называли себя на французский манер «кузенами», мещанки и крестьянки именовались по-простому – «дядюшками». Так психиатр отметил важную черту сообщества инакочувствующих: оно не было однородным и уже тогда, во второй половине XIX века, разделялось на социальные группы. Отсюда различные имена «для своих». Эта особенность сохранилась, и даже после революции 1917 года, отменившей сословные различия, раннесоветские квиры с комичным упрямством продолжали делить себя на «аристократов» и «простых».

Глава 12. Похождения Пажей

«ПАЖ-ВЕНЕРА»

В 1879 году подпольная женевская типография напечатала книжку «Eros russe. Русский эрот не для дам». Безымянные издатели собрали в ней все самое возбуждающе-порнографическое, что произвела русская литература в невинном XIX веке. Ее жемчужина – поэма «Похождения Пажа», посвященная жизни и развлечениям продажного юноши-травести. Автор до сих пор неизвестен. Некоторые исследователи называют Александра Федоровича Шенина, но лишь потому, что его инициалы совпадают с опубликованными в книге – А. Ш.