Русские травести в истории, культуре и повседневности

Крафт-Эбинг, консерватор и педант, не считал гомосексуалов больными и не находил в их любви, искренней и тихой, признаков преступления. Он полагал, что причины полового отклонения следует искать в самой человеческой натуре, в сложной, еще не вполне понятной врачам системе организма. «Гомосексуальность – не преступление, а ошибка природы», – утверждал профессор. Это был важнейший аргумент в пользу той метаморфозы, которую самостоятельно произвела над собой Евгений Федорович. Она терпеливо рылась в хирургических, анатомических, судебно-психиатрических сборниках лишь для того, чтобы в латинских сентенциях, анамнезах и катамнезах обрести свое «я», подобрать блистательные научные, практикой заверенные аргументы в защиту себя самой. Ее жизнь, она это остро ощущала, превратилась в пошлое судилище: обвинителем было общество, адвокатами стали книги.

Она собрала лучших защитников, составила внушительную библиотеку. Одолела сочинение Вениамина Тарновского «Извращение полового чувства», где автор последовательно излагал историю вопроса и предлагал пересмотреть отношение к гомосексуалам. Объяснял, что некоторые пациенты вовсе не повинны в своем «врожденном извращении». Евгению Федоровичу удалось достать и редкое медицинское издание Ипполита Тарновского «Извращение полового чувства у женщин», первое в России исследование этого феномена. Прочла в один присест, сделала много красно-синих пометок. Одной книжной полки стало мало. Тома рассыпались по столу, креслу, подоконнику: Людвиг Каспер, Огюст Тардьё, Хэвлок Эллис, Карл Вестфаль, Иван Блох, Магнус Хиршфельд. Читала каждого, уставала от сложных слов, с трудом продиралась сквозь медицинскую заумь. Читала упорно, утром вместо кофейной бурды и на скучной канцелярской службе в ОГПУ. Читала взахлеб, когда со службы погнали. Читала в промежутках между дикими, постыдными запоями: она пристрастилась к алкоголю и пила по-мужски много, до одури, до драки со своими случайными сомнительными «женами», которые не спасали от адовой тоски. От нее спасали только книги.

Иногда по вечерам Евгений Федорович брала с этажерки любимую книжицу «Люди среднего пола», легкую, бульварную, полушутливую. Бело-синяя обложка в стиле красиво умиравшего декаданса. Над вызывающим названием стояла фамилия автора «П. В. Ушаковский» с трусливой пометкой: «Псевдоним». Кем бы ни был автор, он все написал верно о том, что гомосексуальность стара как мир, что люди с «ненормальным уклонением полового влечения» не преступники, не опасны и среди них есть истинные таланты. «Псевдоним Ушаковский» приводил примеры из истории: Микеланджело Буонарроти, Оскар Уайльд, Уолт Уитмен, Поль Верлен, Петр Чайковский были гениальны и гомосексуальны.

Библиотека спасла от петли, но не защитила от тюремной больницы, от оскорбительных обследований, неприятных ощупываний бесцеремонных врачей. Советский психиатр Аким Эдельштейн, наблюдавший ее в кабинете по изучению личности преступника, определил характер пациентки как «истерический, склонный к постоянной позе, аффективный», а заболевание – как «трансвестизм и гомосексуализм». Евгений Федорович мужественно приняла вызов и сочинила ответ – «Историю моей болезни» с подзаголовком «Краткая исповедь человека среднего пола, мужского психогермафродита». Она корректно, сдержанно и убедительно описала свою жизнь и мучения из-за невозможности быть тем, кем себя ощущала. Привела цитаты из тех самых ученых книг, которыми была завалена ее утлая коммунальная комнатка. На каждый тезис беспорочного советского общества она выдвигала антитезис, обдуманный, прожитый, выстраданный: «Среди нас живут люди, не подходящие ни к одному, ни к другому полу. К числу представителей среднего пола отношусь и я. Никакими средствами нельзя истребить в человечестве прирожденного ему полового влечения; так же точно нельзя уничтожить этот ложный инстинкт однополой жизни в организме представителя среднего пола. Влюбляться в женщин представляется представителям среднего пола вполне естественным. Наряду с обыкновенной любовью существует еще однополая любовь как особенная разновидность».

Евгений Федорович писала об эротических сновидениях, в которых человек полностью раскрывался. Коль скоро она видела во снах соблазнительных женщин, «такова, значит, ее природа, которой не в силах переделать». Она пересказывала теорию Фрейда и убеждала Эдельштейна в том, что даже уважаемый венский психиатр на заре ХХ века не считал людей среднего пола вырожденцами. Отчего же в Советской России их называют больными?