Русские травести в истории, культуре и повседневности

Софья Сергеевна, в очередной раз изменив свой семейный и общественный статус, осталась верна привычкам. Все такая же своенравная, лукавая, проницательная, она удивляла (и пугала) глубокими познаниями в искусстве и политике, легко сводила мужчин с ума лучистыми глазами и стройной фигурой (посадила себя на строжайшую диету) и оставалась по-прежнему холодной к детям. Теперь их согревали лучи мадридского солнца и новые родственники, курлыкавшие на малопонятном грубоватом теплом языке. Они развлекали, осыпали подарками, кормили сладостями, прощали шалости, возили к океану и почти не мучили учением.

Возможно, Матильда де Морни не стала бы «дядюшкой Максом», если бы не эти вольные испанские годы и добросердечный отчим, заменивший ей умершего отца и безразличную мать. Де Сесто очень ее полюбил – она напоминала Софью Сергеевну: тонкие черты породистого лица, нежная кожа, удлиненный нос, черные живые глаза, острый ум и болезненное упрямство. Девочка была настоящей русской аристократкой даже в своих странных прихотях – в мальчишеских костюмах и озорных играх, которыми смущала испанцев. Она росла сорванцом, сущей пацанкой, но мать это не слишком беспокоило, а отчим видел в Матильде маленькую Софью и баловал ее изо всех герцогских сил.

Редкая фотография Матильды де Морни в платье. Начало 1880-х гг.

В 1869 году Сесто устроил для детей бал в Тюильри. Договориться было несложно – его милостивая сестра, императрица Франции, предоставила часть апартаментов своего роскошного дворца. Готовились кропотливо: списки гостей, десятки меню, винные карты и карты десертов. Тему бала подсказали исторические интерьеры: «Придворная жизнь». Мари, старшая дочь де Морни, блистала в платье со шлейфом. Шарлю и Сержу заказали костюмы маленьких пажей – курточки, бриджи, чулочки и треуголки. Мисси раскапризничалась, она не хотела надевать платье. Она желала быть пажом и плакала так громко, что сбежались слуги, а раздраженная мать закрылась в дортуаре: княгиня не переносила детских истерик. Сесто уступил – пажом так пажом. Матильде было всего шесть, мальчиков и девочек в этом очаровательном возрасте иногда одевали одинаково, а значит, пусть будут бриджи, курточка и треуголка.

Мисси светилась от счастья, и ее улыбка множилась в блестком серебре сказочной парчи ее первого придворного наряда. Она легко вошла в роль, принимала комплименты от гостей и во время лотереи резво бегала со звонкой шкатулкой по залу. Ночью не могла заснуть и после много-много дней подряд все еще кланялась в стиле вельмож «короля-солнца», шаркала пухленькой ножкой, снимала шляпу и рисовала ее плюмажем невидимые виньетки в парфюмированном воздухе родительского салона.

Время шло, Мисси росла, герцог Сесто продолжал ее баловать. В начале 1870-х семейство убежало от французской революции и войны в Испанию, где отчим занялся воспитанием Матильды. Впрочем, это больше напоминало игру: он травил анекдоты из жизни толстогубых носастых Габсбургов, описывал в барочных кровавых красках дивные моменты сражения при Лепанто, объяснял кое-какие премудрости сложного мадридского этикета, учил ездить верхом, делать гимнастику, фехтовать. Когда Софья Сергеевна нервно намекала, что так нельзя, что девочка вскоре должна стать нежной супругой, герцог лишь ухмылялся в пышные смоляные усы: он не видел ничего дурного в том, чтобы падчерица росла бойкой и спортивной, умела стрелять и отлично держалась в седле. Такими были дамы в его роду и даже в священном семействе Габсбургов!

Сесто не возражал против мальчишеского костюма Мисси, ее черной бархатной куртки, кюлотов, чулок, белой сорочки: «Пусть носит, они ей идут. К тому же Испания знавала многих таких сеньорит. Испания даже помнит бородатых праведниц!» Шутливых аргументов пока хватало. Но Софья Сергеевна твердо решила выдать Мисси замуж, и непременно за того, кто понравится ей самой. Чувства девочки властная княгиня в расчет не принимала.