Русские цари

Третий Романов на московском престоле также начал свое правление, будучи совсем юным. Родившийся 30 мая 1661 г. Федор Алексеевич в момент вступления на престол был даже младше, чем его отец и дед; ему еще не исполнилось 15 лет. Поскольку он умер в 21 год и к тому же был прикован к постели, то вряд ли можно говорить о самостоятельной политике Федора III, как его назвали. И все же при нем в продолжение мероприятий Алексея Михайловича и по инициативе советников были осуществлены такие важные изменения, что принятое в науке пренебрежительное отношение к этому времени, как к предыстории правления Петра Великого, является несправедливым.

Федора Алексеевича, восьми лет от роду (в 1669 г.), потерявшего мать (Марию Милославскую), начали готовить к наследованию престола только после внезапной смерти его старшего брата Алексея в 1670 г. Его учителем, наряду с секретарем П. Т. Бельяниновым, был западно-русский ученый монах, поэт и публицист Симеон Полоцкий, учивший его не только древнегреческому языку и латыни, но и польскому языку, тем самым знакомя Федора с западным образом жизни. Полоцкий, принесший из Киева силлабическое стихосложение, жил в Москве с 1663 г. и был учителем в открытой двумя годами позже школе Заиконоспасского монастыря. Под его влиянием музыкально одаренный и набожностью очень напоминавший своего отца Федор, с одной стороны, сочинял псалмы, а, с другой был первым царем, который одевался и причесывался по западной моде. В Новый год (1 сентября) 1674 г. он был представлен московской общественности на Красной площади в качестве наследника престола.

Несмотря на первородство по обычному праву, присягали новому царю после смерти Алексея Михайловича 29 января 1676 г. в страшной спешке. Бояре и военные были еще ночью «разбужены, как только стало известно о смерти царя», как с удивлением заметил датский посол Мужское население присягнуло в церквах на следующий день, а 31 января Федор приказал привести к присяге даже тех московских дворян, которые были больны. Смена монарха произошла не без осложнений. Болезненность Федора, очевидно, объяснявшаяся цингой, позволяла ожидать слабого правления, а его брат Иван Алексеевич был совершенно неспособен к роли государя (см. главу «Иван V и регентша Софья»), тогда как сводному брату обоих Петру Алексеевичу, впоследствии Петру Великому, здоровому и сильному мальчику, не исполнилось еще и четырех лет. Однако за попытками ограничить самодержавную власть Федора в действительности крылись не медицинские соображения, а прежде всего борьба за власть между семьями обеих жен Алексея Михайловича Милославскими и Нарышкиными. С последними состоял в родстве временщик прошлых лет А. С. Матвеев, который как руководитель Посольского приказа мог назначать членов семьи Милославских на должности как можно дальше от Москвы. Он попытался ограничить их возвращение к власти, начавшееся с объявления Федора наследником престола, добиваясь договора, по которому мать Петра Наталья Нарышкина получила бы право скреплять своей подписью указы Федора. Таким образом, она практически была бы второй регентшей, действовавшей в пользу Петра, а Матвеев сохранял бы свое могущество. Но уже через три недели после смерти Алексея Михайловича он был обвинен в коррупции, а в июле осужден за злоупотребление властью и сослан воеводой в Верхотурье. Противникам Матвеева, очевидно, с трудом удалось восстановить молодого царя против пего, но затем они смогли настолько основательно убедить Федора в его вредных действиях, что Матвеева повторно осудили еще по пути в ссылку, на этот раз за учебник анатомии и математики, составленный им для своего сына, а теперь навлекший на него подозрения в колдовстве. Он потерял все свое состояние (около 1000 рублей) и вынужден был направиться пленником в Пустозерск. Вместе с ним были лишены собственности и сосланы два брата Натальи и Салтыковы, а также духовник Алексея Михайловича Андрей Савино-вич, которого патриарх Иоаким упрекал в том, что в последние годы он терпимо относился к западным новшествам.

Кампания Милославских сопровождалась временным сдерживанием западноевропейского влияния, которое привело, кроме прочего, к тому, что в конце 1676 г. был закрыт театр, открытый всего за три года до этого. Правда, это уже не могло эффективно сдерживать так называемую европеизацию, начавшуюся уже несколько десятилетий назад, — так велика была потребность даже новых «сильных людей» в западных предметах роскоши. К фаворитам, оказывавшим особое влияние на молодого царя, принадлежали, кроме И. М. Милославского, Н. И. Одоевский и, прежде всего, И. М. Языков, человек сомнительного происхождения, который стал явным любимцем Федора Алексеевича. В конце правления сильнее выдвинулся В. В. Голицын, который должен был определять политику 80-х годов (см. главу «Иван V и регентша Софья»), Правда, Федор Алексеевич сначала лишил себя самого способного государственного человека — Матвеева.