Русские вопреки Путину

Впрочем, темой насилия россиянство не ограничивается. Точно такие же россияне сейчас взахлеб объясняют друг другу, какие идиоты и козлы те, кто сейчас говорит про экономический кризис: ведь они его таким образом раздувают и провоцируют. И какие козлы и идиоты те, кто в кризисное время плохо работает и не выслуживается перед начальством: ведь их же уволят, а там начальство разохотится и начнет увольнять всех подряд, и пострадают, конечно же, «нормальные люди». И какие пидарасы и кретины те, кто сейчас ищет хорошую работу, ведь кризис же, кризис, надо хвататься за любую… И так далее — у них виноваты все, решительно все, кроме правительства, властей и работодателей.

И так во всем. Для россиянина всегда и во всем виноват не тот, кто делает зло, а пострадавший от зла, не преступника жертва, которая каким-то образом оказывается причиной бед самого россиянина, сейчас или в будущем. Типа: «ну вот, там кому-то голову оторвали и на пленку сняли, разве можно такие вещи без предупреждения показывать, я теперь заснуть не смогу из-за головы этой нехорошей… что за люди, никакой чуткости».

Я не знаю, лечится ли синдром россиянина. Но что-то говорит мне — вряд ли. Таких уже не переделать, они так и будут сидеть по своим местечкам и винить во всех бедах тех, кто больше всего от них пострадал — или, того хуже, пытается что-то сделать с бедой и ее причинами.

Остальным желаю знать меру в ненависти и злобе, не какашничать без особой нужды, следить за головой, и вообще не слишком опускаться.

Хотя, понимаю, трудно. Но мы же все-таки люди. Хотелось бы, во всяком случае, на это надеяться.

Страх перед ближним. О синдроме коллективной ответственности

Опубликовано на АПН 15 декабря 2008 года

Это, собственно, продолжение моей предыдущей статьи. Называлась она «Синдром россиянина» и вызвала у народа нечто вроде недовольной, ворчливой заинтересованности. Чем цепануло — понятно, что раздражает — понятно тоже. Никому не нравится, когда его лично обвиняют в низости.

Мне, однако, хотелось бы навести ясность. Всякое человеческое поведение имеет причину. «Россиянство» — то есть ненависть к врагам начальства и вообще «высовывающимся» и желание обвинить их во всевозможных грехах, «самовиноватство» — тоже.

И причина тому довольно проста. Это ситуация коллективной ответственности, в которой русский народ находился и находится посейчас.

Чтобы было с чем сравнить. Представьте себе, что вы — рядовой в монгольском войске. Где нравы простые: за прегрешение одного казнят десяток, за прегрешение десятка — сотню, и так далее.

Ну или, скажем, вы живете в оккупационной зоне. Когда за убитого в деревне немца сжигают деревню, а половину жителей аккуратно расстреливают. Половину, не всех — чтобы выжившие навсегда запомнили тот ужас и детей научили бояться.

Или вообразите себя в любой другой подобной ситуации. Когда начальство систематически практикует коллективные наказания. Не ищут виновного, а казнят-порят-грабят всех, кто оказался рядом. «За компанию».

Чего вы будете бояться больше всего? Да своих же соседей-сослуживцев-товарищей, которые залупаются против начальства. Потому что за их выебоны полетит ваша голова.

И что вы будете больше всего ненавидеть? Любые формы коллективности. Потому что для вас любое объединение людей, любой «общий список» — это всегда расстрельный список. Вы точно знаете — если вы внесены в какой-то реестр, то за прегрешение любого другого человека из того же реестра накажут и вас. Вы будете жутко бояться любой коллективности.

И если вам предложат «вступить в протестную партию», вы побежите от таких доброхотов так, что пятки будут сверкать. Потому что тут — и то, чего вы боитесь, и то, что ненавидите.

Сравните вышеописанное с психологией среднего россиянина. «Все тютелька в тютельку».

Отчего это? Причина банальна: все формы коллективности, которые знакомы русскому народу, носили карательный характер. Начиная от знаменитой русской «общины», которая на самом деле представляла собой фискальную машину для стрясания налогов с «мира», и, кончая, например, армией, что царской, что советской, что нынешней. В сознание впечаталось: людей держат вместе для того, чтобы за вину одного наказывать всех — затем, чтобы они сами подавляли в своей среде любые поползновения к бунту, даже самые обоснованные. Заставляли друг друга терпеть все — потому что «один вылезет, всем песец».