Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

В субботу мясопустную также служили Литургию, и отец Николай был причастником Святых Таин. После Литургии он пошел в свою келью, а духовник, убрав в алтаре, – в свою. Но вскоре отец Николай пришел к духовнику в келью, пал ему в ноги и сказал ему: «Прости меня, отче святый, что я не вовремя к тебе взошел, ибо имею нужное тебе сказать». Духовник отвечал: «Бог тебя простит, говори, что имеешь». Тогда отец Николай, исполненный слез, начал говорить: «Отче святый, когда после Литургии я прошел в келью и сел на одре моем, вдруг открылись очи мои, и начал я видеть хорошо. Вдруг отворилась дверь кельи моей, и вся она исполнилась света. В келью мою вошли три человека: двое юношей со свечами, а посреди них муж в священнической одежде, сияющий в неизреченной славе. Они подошли ко мне. Муж в священнической одежде говорит мне:

– Благослови, отец Николай.

Я убоялся и промолчал. Он же вновь сказал мне:

– Узнал ли меня? Кто я?

Тогда я исполнился дерзновения и ответил ему:

– Воистину узнал, кто ты!

Он вновь спросил:

– А кто я?

Я ему ответил:

– Ты – отец Аникита, наш друг и сопутешественник во Иерусалим, и уже третий год пошел, как ты помер.

Он же говорит мне:

– Воистину, отец Николай, это я. Видишь ли, какой славой наградил меня Царь Небесный Иисус Христос. И тебя такой же наградит. Через четыре дня освободишься от всех скорбей и болезней, и меня Господь послал утешить тебя.

И вдруг они вышли из кельи, а я остался един, и вновь закрылись очи мои, но наполнилось сердце мое неизреченной радостью».

Отец духовник, выслушав все это, сказал ему:

– Осторожно, отец Николай, да не искушен будешь, а этому не доверяй, но уповай на Бога и проси Его милости.

Отец Николай ответил ему:

– Отче святый, прости меня! Буди воля Господня надо мной. Но исполнилось сердце мое неизреченной радости. Прошу тебя, отче святый, служи теперь каждый день Литургию, а я буду готовиться и причащаться Тела и Крови Христовой.

Отец духовник сказал ему:

– Хорошо, я буду служить, только чтобы за тобой не было остановки.

И так пошел отец Николай в свою келью.

Литургия была и в неделю, и в понедельник, и во вторник. Отец Николай был причастником на ней, и ему стало легче. В среду на сырной неделе служили часы, а в четверток вновь была Литургия. Отец Николай читал и пел на Литургии, и был причастником Тела и Крови Христовой.

После Литургии духовник по обычаю дал ему просфору, но он не взял, а только сказал:

– Отче, взойди ко мне в келью.

Отец духовник пришел к нему. Отец Николай сел на одре своем, спиною оперся на стену, и начало лице его изменяться, играть румянцем, и он, возведя очи свои в небо, был как в исступлении. Потом пришел в себя и начал говорить:

– Благодарю тебя, отче святый, что ты претерпел от меня до кончины моей все мои недостатки и довел меня до Царствия Небесного.

Духовник спросил его:

– Отец Николай, что видишь?

Он же ответил:

– Вижу, отче святый, что пришли за мной посланники и разодрали мое греховное рукописание. Уже, отче, благослови!

Духовник сказал:

– Бог тебя благословит.

Он же сказал:

– Рукой благослови.

Духовник благословил рукой. Он же, взяв руку, поцеловал ее и, еще не выпустив из своих рук руки духовника и подняв очи свои на небо, тихо проговорил:

– Господи, в руки Твои прими дух мой! – и тут же испустил душу свою Господу. Ему же от юности своей работал и верой и любовью послужил. Воистину «честна пред Господем смерть преподобных его» (Пс. 115:6).

Случилось это 6 февраля 1841 года, на сырной неделе, в четверг. На погребение отца Николая пришло много русских братий – все ученики отца Арсения. И все удивлялись: лежит отец Николай как живой, в лице не изменился, руки и ноги – как у живого, не окоченели, все члены и составы мягки, а из уст исходит приятное благоухание. И вся братия радовалась и прославляла Бога. Похоронили почившего в неделю сырную и разошлись по своим местам.

Иеросхимонах Филипп и схимонах Исаак (Кореневы)

Среди большой группы молодых людей, [486] которые прибыли на Афон в 1836 году, желая посвятить свою жизнь монашеству, были два брата Кореневых, Федор и Василий, и их двоюродный брат Иван. Все трое были из зажиточной купеческой семьи города Старого Оскола Курской губернии. Они с детства росли в обстановке христианского благочестия и благоговения, и естественно, что сразу близко к сердцу приняли горячие призывы их земляка, будущего монаха Никодима (Гончарова), посвятить свою жизнь высокой миссии человека – совершенствованию в Боге. Вместе с ним они решили оставить бренный мiр и жить только для Бога.

Василий Михайлович Коренев поступил в Русский Пантелеимонов монастырь, где был пострижен в мантию с именем Виталий, а позже в схиму с именем Василид. Он жил в Руссике безвыездно до самого своего смертного дня – 30 марта 1873 года.