Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

Устав их жизни был таков: после трапезы до вечерни занимались по кельям чтением духовных писаний. Потом правили по уставу вечерню, читали ее всегда со вниманием и со слезами, не спеша, тихо и кротко. Потом служили повечерие с каноном Богородице и на сон грядущий читали молитвы. Ночь всю препровождали в бдении, в молитве и поклонах. Если сон их преклонял, то, сидя, мало давали место сну, не более часа за всю ночь и притом неприметным образом, а более нудили себя, часто ночью прохаживались. Часов у них не было, но всегда знали они, который час, ибо под горою, в Иверском монастыре, на колокольне били часы, и они их слышали.

В самую полночь сходились отцы в церковь на соборную молитву и там читали полунощницу, а потом утреню по уставу. После утрени читали всегда канон с акафистом Пресвятой Богородице. Затем предавались безмолвию, пока рассветает. Днем занимались рукоделием – делали по десяти ложек на брата, работая в разных местах. Разговоров между собой никогда не вели, разве только о необходимом, и пребывали всегда в молчании, в хранении сердца и в беспрестанной умной молитве. Потом читали часы и молебен Божией Матери, а потом трапезничали. И так препровождали дни и ночи в беспрестанной молитве и рукоделии.

Еще, когда были вино и просфоры, в которых они имели великую нужду, старец Арсений часто любил служить Литургию. Если представлялась такая возможность, то служили ее почти каждый день.

Служили Литургию вдвоем. Два старца, удрученные и иссушенные постом. Один в алтаре, пред престолом Господним, стоял и плакал и от слез не мог говорить возгласов, только едиными сердечными воздыханиями тихо произносил слова молитвы, а другой на клиросе стоял и рыдал. На их Литургии призревал Сам Господь по обетованию: «И на кого воззрю, токмо на кроткого и молчаливого и трепещущего словес моих?» (Ис. 66:2). Здесь трисвятую песнь припевали ни единого житейского попечения не имущие и воистину ничего земного не помышляющие. Здесь, посреди двоицы, Сам Господь пребывал по обетованию: «...идеже бо еста́ два или трие́ со́брани во имя мое, ту есмь посреде́ их» (Мф. 18:20).

Эти два старца так возлюбили Господа своего, что ни на одну минуту с Ним не хотели разлучаться, но всегда с Ним услаждались беседой умом, и сердцем, и устами. Только у них и было разговоров, что о молитве или о любви к Богу и к ближнему, а если кто начинал при них говорить плохое о своем брате, то они прекращали беседу. Всякого ближнего любили больше, чем себя, что явно показывали дела их. Они всегда старались, чтобы каждый был спокоен. Кто бы к ним не пришел, с какою нуждой, они никого из кельи своей не выпускали скорбящим. Последние книги свои отдавали в залог и уже после, как им Бог поможет, выкупали. А кто душевную скорбь имел, то того утешали благими своими беседами. Бедные имели в них помощников, скорбящие – утешителей, странники и немощные грехами – скорое исправление и освобождение.

Наконец, отец Николай упросил духовника, чтобы тот приходящих посещать их в келью к нему никого не допускал, чтобы его не беспокоили. За год до смерти отца Николая было им обоим во сне откровение. Отцу Николаю был голос, что он уже переплывает великое и многоволнистое море и достигает тихого пристанища. И отцу Арсению был голос, что и он приближается к великому и прекрасному городу и заканчивает свой путь. Оба старца поведали друг другу об откровении и познали, что оно от Бога, и уразумели, что приближается их кончина. Тогда приложили они пост к посту и к слезам слезы и начали готовиться к отшествию своему.

За полгода до смерти отец Николай лишился зрения. И хотя телесными очами ничего не видел, но душевными зрел совершенно. Ибо открыл ему Бог угодников Своих на Святой Горе Афонской в живых еще пребывающих, о чем рассказывал он отцу Арсению, боясь, да не впадет в какую бесовскую прелесть. Отец же Арсений весьма предостерегал его и не велел ему доверять видениям, а только плакать пред Богом и просить за грехи свои прощения.

Отца Николая посетили и другие телесные болезни. Он не мог уже ходить в церковь, но более сидел на одре, и то понуждая себя делать это, так как не хотел лежать на боку.

Когда в субботу или в воскресенье духовник хотел отслужить Литургию, то приходил в келью к отцу Николаю и говорил ему:

– Отец Николай, Литургию бы надобно отслужить.

Он же веселым гласом ему отвечал:

– Служи, отче.

Духовник тогда скажет:

– Как я буду служить? Ты болен, а одному невозможно?

Отец Николай ответит:

– А я приду и помогу тебе.

И встанет с одра своего, и пойдет, и правило прочитают, и Литургию отслужат. Отец Николай причастится Тела и Крови Христовой, возьмет просфору, и ей почти неделю питается, а другой пищи никакой не берет.

И так жили они целых полгода. Каждую неделю была Литургия, а иногда и две. А певец и чтец был больной и слепой, однако за ним не было остановки, он всегда был готов исполнить свое послушание.