Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

И снова накрыв глубже голову мою епитрахилью, прочитал разрешительную молитву.

– Батюшка! – говорю я после исповеди, чувствуя себя совершенно обновленным. – Все же одно сомнение тревожит душу мою: тяжкие грехи разрешили вы мне сейчас, властью вам Богом данной. Но разве Богу угодно будет, если я снова буду грехи повторять? Что нужно делать, чтобы старый грех не возвратился бы?

Глаза старого исповедника смотрят на меня ласково и с такой бесстрастной любовью, что я невольно смущаюсь.

– Брат Дмитрий, – тихим голосом, но, видимо, совершенно убежденный в правоте своих слов, говорит старец, – завтра ты причастишься, и ты сам тогда увидишь, какая сила родится в тебе для сокрушения соблазна, до сего часа тебя обуревающего!

Не только не могу не верить этим впервые за долгую жизнь услышанным откровенным словам, но тут же во мне появляется чувство глубочайшей уверенности, что иначе и быть не может... И эта сила зародилась... Да! Несомненно!.. И все мои интересы старые, мiрские, мысли похотливые, деяния недостойные заменяются здесь, на благодатной почве Святой Афонской Горы, интересами новыми, духовными, мыслями здоровыми, деяниями, полезными душе и телу». [562]

Отец Петр был частым гостем Руссика и имел дружеские и духовные отношения со старцами Пантелеимонова монастыря. [563] Многие афонские подвижники спрашивали у знаменитого старца советов о духовной жизни и о спасении.

Преставился отец Петр 16 мая 1925 года в окружении скорбящих о потере, но бесконечно благодарных ему своих чад.

Схимонах Илия (Аминский)

Схимонах Илия был уроженцем Каменец-Подольской губернии. Этот образованнейший и умнейший человек, бывший заведующий на заводах Терещенко, заработавший себе большое состояние и достигший уважения и славы в обществе, вдруг решил бросить все и стать монахом. Чтобы дорогой читатель смог хорошо представить себе, от чего отказался Илья Аминский, приведем краткую опись хозяйства Терещенко за 1897 год, которым он единолично заведовал: «На пшеничных и сахарных плантациях и заводах Терещенко рабочий скот состоит из 1500 волов, 600 лошадей; мертвый инвентарь превосходит 2000 машин и орудий. Ежегодно продается пшеницы на 500 000 рублей [в пересчете на современные деньги это около 5 миллиардов долларов]. Свекловица идет на свой сахарный завод». [564]

Некоторые могут подумать, что, отказавшись от всего этого, он сошел с ума, но последующая его жизнь абсолютно точно доказывает, что он был в здравом уме и твердой памяти. Объяснение его поступку одно – милость Божья повернула его в сторону благодати и побудила его искать свое новое рождение свыше.

Илья прибыл на Афон в 1904 году и в Русском Пантелеимоновом монастыре после исповеди у отца Агафодора (Буданова) попросил благословения жить не в монастыре, а в лесу, принадлежащем обители. И хотя некоторые руководители экономской части обители уже имели свои планы насчет него, видя в его глазах полную решимость, старец Агафодор дал ему благословение жить в лесу. Он действительно отказался от всяких, даже элементарных, условий для жизни и следующие 30 лет жил как зверь в лесу. Он не имел дома – жил под камнем; не варил себе пищу – ел траву и плоды; не менял одежду, хотя рухлядь еле прикрывала его тело; не мылся и не лечился, хотя ему было уже под 80 лет, и, что самое важное, никогда не разговаривал. При случайной встрече с людьми падал на колени и, приклонив голову до земли, не выпрямлялся, пока не оставался один. Та единственная фотография, которая по Промыслу Божьему осталась после него, была сделана в 1919 году под полицейским принуждением по требованию новых греческих властей. Тогда же отец Агафодор постриг его в схиму с именем Илии.