Русский дневник солдата вермахта. От Вислы до Волги. 1941-1943

На следующий день фельдфебеля Хюбла, который, как обычно, злился на все и вся в своем отдаленном от всех доме, посетил обер-лейтенант Волиза, представившись новым командиром роты. Хельцл сопровождал его. Какой удар для бедняги! Хельцла откомандировали на офицерские курсы. Новый командир, родом из Силезии, был немногословен. Но уже через несколько дней нормы выдачи шнапса увеличились, и все при раздаче продуктов питания смогли убедиться в своей выгоде от смены руководства.

По вечерам время от времени у железнодорожной насыпи появлялся танковый взвод русских и открывал огонь по нашим позициям. Немецкие самолеты обстреляли двести грузовиков, направлявшихся в сторону фронта.

Мы не были застигнуты врасплох, когда 18 января в 9 часов утра русские начали свое наступление^[84]. В течение часа с обеих сторон раздавался грохот артиллерии. Я устроился на верхушке 15-метровой стальной вышки со ступеньками в виде жердочек, откуда открывался великолепный обзор на происходящее. Подобными наблюдательными вышками были обустроены многие русские хозяйства.

Был ясный день, и мороз кусался. Кожу на дувшем с востока ледяном ветру как будто покалывали мелкие иголки. Под его порывами складывалось впечатление, что вышка раскачивается взад и вперед. Горизонт отодвинулся на 20 километров, открывая обзор на белое обледенелое и заснеженное поле, на которое падали голубоватые лучи света, покрывая его словно колокол, спущенный с небес. То тут, то там возникали фиолетовые облачка от выстрелов орудий и серые фонтаны снега от разрывов снарядов.

Одновременная стрельба сотен орудий различного калибра заставляла людей содрогаться от грохота, огня и свиста железных осколков. На фоне спокойных и величественных в своих размерах заснеженных полей вся эта человеческая суета походила на какую-то игру.

Мне хорошо был виден похожий на щетку лесок возле Гавриловки, под мнимой защитой которого теперь лежали убитые и раненые. Я смотрел в окуляр бинокля на холмы, напоминающие холмики от кротов и большие снежные кучи, где проходили позиции 2-го батальона, на черные силуэты хижин и движущиеся вдали крошечные машины. Просматривались бегущие фигурки людей и лошадей. Это был противник. И все эти микроскопические части единого громадного целого несли смерть и разрушение.

За десять минут я почти превратился в сосульку, поэтому спустился вниз и направился в расположение, чтобы согреться.

В 10 часов утра русская пехота начала наступление на Гавриловку и позиции 2-го батальона. Тихий стрекот пулеметов заглушал грохот от выстрелов орудий.

Мы находились в готовности на тот случай, если противнику удастся прорваться, но до этого дело не дошло. На 8 подводах Рюкенштайнер подвозил боеприпасы. Для него это был великий день, так как он стал единственным источником информации. Новости из его уст представляли собой забавный винегрет. Зайдя в помещение, он сразу же снял запотевшие очки и сказал:

– Они идут в атаку толпой. Стаей, говорю я вам. Такого мне еще видеть не доводилось. Снег почернел от людей. Они бросаются вперед, прямо на пули, падают и более не встают.

Ни один не поднялся! Но и у нас убит Кюнер и ранен Херманза. Я привез их с собой. А у иванов нет ни единого укрытия! Такие вот дела! Что вы хотите? Местность-то плоская!

– А к нам сюда они не просочатся?

– К нам? Наши стреляют по всему, что движется. А ты что хотел? Из 200 человек, атаковавших Гавриловку, до села добежали только 40. Остальные остались лежать в снегу. Но всех, конечно, не перебьешь. Как вы думаете, что они сделали?

Рюкенштайнер пытливо огляделся, но мы не отважились гадать о том, что придумали русские.

– Они бросились в наши блиндажи и сразу же принялись есть, пить и прижиматься к печкам. Их офицерам не удавалось вытащить своих солдат наружу. И тут подошел Флорич. Это было сделано вовремя. Он забросал их ручными гранатами и выкурил из нор. Парни лежали друг на друге словно дрова. Кто был убит, кто ранен. Имелись и пьяные. Они нашли и сразу выпили несколько фляжек шнапса. Я сам видел, как один из них лежал поперек раскаленной печи.

– Значит, нам удалось отбить назад блиндажи?

– Конечно, а ты как думал?

– А блиндажи привели в порядок?

– Естественно. Их обложили ледяными блоками.

В обед позади нашей конюшни заняла позиции свежая батарея. Подошли также крупнокалиберные минометы, установленные на трех гусеничных машинах. Чтобы обеспечить безопасность этих батарей, из Гавриловки прибыла пехотная рота.

– Как такое возможно? – удивлялись мы. – Разве вы там не нужны?

– Нужны? Для чего? Они и сами справятся. Иваны настолько твердолобо шли на наш заградительный огонь, что ни один из них не добрался до села.

– Но сорока человекам все же удалось захватить блиндажи первой линии обороны. А это как?

– Что могут представлять собой сорок оголодавших людей? Они просто хотели согреться.

– Какие вы добренькие!