Русский экстрим. Саркастические заметки об особенностях национального возвращения и выживания

– Ой, блин! – Сережа влип пальцами в смолу и сломал носом корявую ветку, которую не заметил в вечернем сумраке. Удержавшись чудом, он принялся карабкаться по шершавому стволу, сдирая до крови кожу с ладоней о жесткую кору. Поднялся на два человеческих роста и повис на ветке потолще. Заняв выгодную наблюдательную позицию, Серега стянул с шеи завалившийся на спину бинокль, настроил его и принялся лорнировать диспозицию противника. Фима Яковлевна стояла в халате перед выстроенной на столе шеренгой стеклянных банок и плавно развешивала по ним серебряным половником тягучую, вызывающе красную клубничную массу. При этом соседка, глядя на розовую пленку пенок в глубокой глиняной миске, плотоядно сосала пухлую нижнюю губу и даже как будто содрогалась в эйфории всем телом. Впрочем, не исключено, что последнее Сереже, пребывавшему в охотничьем возбуждении, только привиделось. Зато ему совсем не почудилось другое. Фантастическое, невероятное! А именно: справа от Фимы Яковлевны всеми своими четырьмя голубыми огнями триумфально горела… газовая плита! Какие там пирамиды майя и дольмены друидов?! Какая там неразрешимая теорема Ферма?!.. Вот она истинная энигма российской цивилизации: газовые коммуникации к дому не подведены, а газовая плита все равно горит!

– Ах ты сволочь! – прошипел Сережа, разом осознавший глобальную, вселенскую степень соседкиного коварства. – Присосалась, пиявка проклятая…

Он весь задрожал от праведного возмущения и не заметил, как тревожно затрещала ветка, на которой он держался невесомо, как воробушек. Х-х-хрясть! И Серега рухнул вниз – туда, где благополучно догнивали прошлогодние отбросы. В компостной яме Серый попробовал подняться, оперся рукой на нечто вонючее и липкое. Но поскользнулся, поехал боком и уткнулся лицом в волглые капустные очистки, перемешанные с помоями. Не успел Серега выплюнуть заплесневелый огурец и чертыхнуться, как вынужден был замереть: услышал по ту сторону «берлинской стены», совсем рядом, тяжелые шаги. Продолжательница дела шкодливой старухи Шапокляк приблизилась, крадучись, к демаркационной линии. Остановилась, оценивая фронтовую обстановку, и перебросила через забор пакет из-под собачьего корма, туго набитый пищевыми отходами. Весьма ловко, надо сказать: выпущенный из рук Фимы Яковлевны мешок с гнилью угодил прямо в Сережин лоб! Попал и лопнул, вывалив на моего друга, как из легендарного рога, изобилие всевозможного дерьма.

И тогда в пацифистской душе Сереги проснулся серый волк! Он не был завистлив – избави Бог! Из всех людей мой друг завидовал только Адаму, у которого, как известно, не было ни тещи, ни соседей. Но смириться с тем, что он познал и испытал сегодня, было выше даже его сил. Возмездие! Возмездие! Где меч Нибелунгов?!..

Фулстоп. Ну, а газ-то откуда у этой клюшки все-таки взялся?

Серега вылез на карачках из родной клоаки и, не меняя позы, энергично принялся ползти, изучая на ощупь землю у основания ограды. Метрах в трех от компостной ямы британско-загрязнянский газон был не столь давно явно взрыт и вновь уложен на место. Серый запустил руку в еще не слежавшуюся землю и нащупал трубу уводящую на соседскую территорию. Ах, гадина! Выходит, пока он валандался на днях в Москве, эта жмотина проникла с какими-то киллерами к нему на участок и сделала к себе отвод от его кровного газа. Ох, змея!.. А сама-то: «Платить за газ я не собираюсь, он мне не нужен!»

Все! На войне, как на войне. Фима Яковлевна и не подозревала, какую могучую, титаническую стихию она в тот вечер разбудила у помойки…

Приехав в очередной раз проведать товарища, я застал его на недостроенном балконе, прицепившемся к третьему этажу дачи, с духовым ружьем в руках.

– Молодец, как раз вовремя! – оживился Серега, заметив меня. – Поможешь мне, а то я тут сафари затеял…

Он перезарядил духовушку и изготовился к стрельбе. Мишени вроде бы видно не было. Дичи – тоже.

И тут из-за угла показалась соседская собака, по-хозяйски обегавшая дозором вверенную ей территорию. Сережа оживился:

– Чем больше мы заботимся о животных, тем они вкуснее!

Он вскинул свой пластиковый «шмайсер» и нажал на курок: паф! После сухого, почти бесшумного выстрела алюминиевая пулька попала точно в овчарку. Та лихорадочно закрутила мордой, не понимая, какая тварь ее так больно жалит. Но на всякий случай продолжила нести караул – залаяла на забор. И абсолютно напрасно. Поднаторевший в стрельбе из духовушки Серега успел перезарядить «перданку» и снайперски всадил вторую пульку – паф! – аккурат в филейную часть зверя.

– Все как в тире: «Каждый стреляющий точно в цель получает пулю», – вспомнил Сережа объявление старой, еще досаафовской поры.