Русский язык в зеркале языковой игры

Прокофий Иваныч указывает на недопустимость того, чтобы Лобастов «ручки свои беспокоили», игнорируя то обстоятельство, что и его, Прокофия Иваныча, «рыло» было бы при этом несколько «обеспокоено».

2. Анна Вежбицка отмечает, вслед за другими исследователями, что русские эмоциональны и склонны к крайностям при выражении морального восторга и особенно морального осуждения (см. [Вежбицкая 1996: 79—86]). Русские и сами это осознают. Л. А. Капанадзе, исследуя русскую разговорную речь, приводит следующие (не все!) ответы, касающиеся оценки книги говорящими: Блеск! Сверх! Отличная, прекрасная вещь!здорово, настоящая, не оторваться, что надо; среднее, так себе, не очень, ничего, читать можно, во!, заезжено, нуда, заумь, серятина, мешанина, никуда, нудно, нудятина, совершенно невозможно, дрянь, глупая, подлая, ерунда, ерундятина, балда, такая гнусь[РРР 1983*. 161].

Анна Вежбицка приводит данные Частотного словаря русского языка [Засори-на 1977], согласно которым в русском языке имеется по крайней мере три широко употребительных нетабуированнных имени для выражения категорического морального осуждения (подлец, мерзавец, негодяй) ссуммарной частотой 75 на миллион словоупотреблений (в английском — одно слово scoundrel с суммарной частотой 2 на миллион словоупотреблений) [Вежбицкая 1996: 80—81]. Еще одна интересная особенность русского языка: слова, выражающие обычно моральное осуждение, чаще, чем в других языках, используются для выражения морального восторга. В разговорной речи мне не раз приходилось быть свидетелем дружеских объяснений в любви типа: «Колька, скотина, люблю я тебя, черт!» Такое экзотичное употребление бранных слов нередко и в художественной речи. Говорящие обыгрывают тот факт, что в языке нет оценок абсолютно положительных или абсолютно отрицательных: универсально отрицательная оценка, передаваемая конкретными оценочными лексемами, может в определенных контекстных условиях смениться на противоположную, положительную. Приведем несколько примеров подобной «инвертированной оценки»:

(2) Перовский показывал мне Взятие Рима Гензериком (которое стоит Последнего дня Помпеи), приговаривая: заметь, как прекрасно подлец этот нарисовал этого всадника, мошенник такой . Как он умел, эта свинья, выразить свою канальскую, гениальную мысль, мерзавец он, бестия . Как нарисовал он эту группу, пьяница он,мошенник. Умора(А. Пушкин—Н. Н. Пушкиной, 11 мая 1836).

(3) Забористее всего пахнет молодой лук, когда, знаете ли, начинает поджариваться и, понимаете ли, шипит, подлец , на весь дом(А. Чехов, Сирена).

(4) -U такая, прямо сказать, к нему[встречному мальчику] нежность наступила, такое чувство—дышать нечем.

— Мальчишечка,—говорю,—сукин ты сын!Не чувствуешь, говорю,подлец,небось полного своего счастья?(М. Зощенко, Счастливое детство).

(5) — А помните Яр московский?(...) Храм! Шесть холуев несут осетра на серебряном блюде. Водочка в графинчике, и сам графинчик инеем зарос, подлец(А. Толстой, Похождения Невзорова, или Ибикус, III).

(6) «Ну, наконец-то!— думал я.— Чичас!

Закусим, выпьем, эх, святое дело!»

(В графинчикепроклятаябелела!),

Лафитник выпить требовал тотчас!

(А. Иванов, пар. на Д. Самойлова).

3. Интересны случаи, когда отрицательная по форме оценка парадоксальным образом превращается в положительную при введении уточнений, ср.\ Демократия — наихудшая форма правления, если не считать всех остальных(«Правда», 15 фев. 1990). Нейтральным было бы высказывание: Демократия — плохая форма правления, но все остальные еш,е хуже.

Напротив, положительно-оценочная лексика может использоваться для выражения отрицательной оценки: