Русский код. Беседы с героями современной культуры

ДО: В потоке, да. Он как-то научился управлять этим потоком, после чего его выносит оттуда, и дальше как будто его и нет, хотя он прожил еще лет 15. Получается так, что в нашей культуре то и дело происходят какие-то большие взрывы – политические, технологические. Эти взрывы создают поток. Как будто плотину взорвали, и вода понеслась. И в каждом таком потоке образуются свои лидеры, которые учатся этим потоком управлять. Но дальше их может выбросить из него, или вода пойдет в другое русло, и они окажутся уже не нужны, не к месту. Я больше верю в стихийную силу наших радикальных перемен и рывков, свойственных русской культуре. И Горбачев, и Ельцин, и Путин – люди более близкого к нам времени – опять же до поры играли незаметную роль в истории. Горбачев и Ельцин были рядовыми первыми секретарями обкомов в брежневской колоде. Никто не мог сказать до перестройки, что если с Советским Союзом что-то начнет происходить (в плохом смысле), то процессом будут руководить секретари, которых через запятую в газете «Правда» перечисляли. Такие вещи связывались в уме с именами диссидентов, с Андреем Сахаровым, Александром Солженицыным, боровшимися против советской власти. И вдруг оказалось, что, когда история пришла в движение, эти люди из газеты «Правда» неожиданно оказались лидерами этого потока. И уже на пороге XXI века возникает совершенно новая реальность… Вдруг происходит новый взрыв, все разворачивается совершенно в другую сторону. Я бы сказал, что одним из первотолчков, поворотных моментов была балканская история, бомбардировки Белграда[16]…

ЭБ: Для меня точно. После такого начинаешь как минимум задумываться о безусловности западных ценностей.

ДО: Да, произошел очень важный психологический сдвиг. Этот взрыв готовился бомбардировками Белграда и Второй Чеченской войной[17], и, может быть, последствиями дефолта 1998 года. Множество событий подняли совершенно другую волну. И в этой волне образовался Путин, в этой волне образовалась та «элита», которую мы сейчас знаем. Когда возник этот поток? В 1999 году? Поток сам принес наше государство туда, где оно сейчас находится. Мы же прекрасно помним и знаем, что еще двадцать с лишним лет назад власть не собиралась приходить туда, куда мы пришли сейчас. Все-таки считалось, что мы будем частью одного большого Запада. Была идея интеграции в большой западный мир на уровне стандартов образования, экономики…

ЭБ: Прежде всего на уровне символического пространства, на уровне культуры – гламурных моделей поведения, светской хроники, институционализации наших «звезд», чего прежде не было. У нас были свои «звезды»: Владимир Высоцкий, поэты-шестидесятники, Андрей Тарковский. Но они не были такими. Они не называли бы себя истеблишментом, как ни крути. Хотя, судя по тому, какие машины были у Высоцкого, какие джинсы он носил и на ком был женат, они уже были близки к этому. Тогда мы это приняли, захотели иметь своих Полов Маккартни…

ДО: Ну, естественно. Массовая культура. И инерция этого взрыва, большого культурного и политического переворота 1980-х, еще очень долго распространялась, и она не закончилась в 1999-м. Но мы видим, что все равно новая волна перетянула ситуацию. Теперь, глядя на те события из сегодняшнего дня, мы понимаем, что это был новый поток, сегодняшний…

ЭБ: Этот новый поток практически убил всю русскую рок-музыку. Помните, что случилось с нашей рок-музыкой весной 2022 года, да?

ДО: Несомненно. Она уже какое-то время, видимо, была мертва, просто мы еще не знали этого.

ЭБ: Поток же, как вы говорите, назревает. Он как священная подземная река. Наверное, и русское кино поток убил. Балабанов доживал, а все остальное превращалось в какую-то западную пародию.

ДО: Да, здесь была идея снимать фильмы категории «Б» – развлекательные, но никому особенно не нужные, при этом за государственный счет. Идея такая: мы будем за деньги бюджета делать плохое третьесортное как бы голливудское кино, но с московской картинкой…