Русский консерватизм и его критики: Исследование политической культуры

Еще одним фактором, способствовавшим возникновению крайней формы автократии, была православная религия. Русская церковь видела свою миссию в спасении душ, а не тел. Она держалась вне политики на том основании, что в «симфонии», которая, согласно византийской догме, определяла отношения между церковью и государством, за политику отвечали светские власти. Поэтому она не выработала никаких норм, которые определяли бы деяния «хорошего» правителя, как это сделали отцы западной церкви: король — тот, кто правит справедливо и посвящает себя благосостоянию своих подданных[44]. Понятие «общего блага» отсутствовало в византийском словаре. Плохой, несправедливый правитель с такой точки зрения — не тиран, а орудие Бога в наказании человеческого порока, и, как таковому, ему должны беспрекословно подчиняться. Правители вместо Бога предназначены держать человечество в добродетели:

Русские верили, что павший человек рожден в грехе и при малейшей возможности собьется с истинной дороги в похоть, алчность, жадность и т. д. В русском мировоззрении свобода была не способом самосовершенствования (вера, имевшая привкус величайшего греха, гордости), а капризным условием, позволявшим человеку глубже погружаться в разврат и еще больше удаляться от спасения. Бог, конечно, предвидел человеческую неспособность к самоуправлению и, любя свое создание, обеспечил людей правителями. Их цель — ограничивать своенравные склонности человеческой натуры… Бог вменил в обязанность людям служить своим временным правителям в качестве «рабов» с такой же покорностью, с какой они служили Богу и Христу. Если правители в какой-то степени и несли ответственность за свои действия, то они были подотчетны Богу, а не человеку[45].

Все эти географические и культурные факторы явились причиной появления в России такой формы монархии, которая по своей власти превосходила все что-либо известное на Западе даже в эпоху абсолютизма. Шесть сотен свидетельств, оставленных европейскими путешественниками о своих впечатлениях от увиденного в Московии, тождественны в одном: эти путешественники никогда не знали монархии, которая обладала бы такими огромными полномочиями[46].

Российская монархия как суверенная власть возникла во второй половине XV века. До того русские правители были вассалами как Византии (в теории), так и монголо-татарской Золотой Орды (на практике). Захват Константинополя турками в 1453 году ознаменовал конец русской зависимости от Византийской империи. Сразу после этого распалась и Золотая Орда. В результате к 1480 году, пришедшемуся на княжение Ивана III, правители Московии смогли претендовать — сначала осторожно, а затем более настойчиво — на титул «самодержца». Перевод греческого «autokrates» слово означало суверена, т. е. правителя, независимого от какой-либо внешней власти в противоположность «вассалу». (Позднее, начиная со второй половины XVI века, это слово приобрело дополнительное значение — «неограниченный правитель»[47].) Термин «царь», адаптация «Caesar», тоже стал получать распространение и формально был принят в 1547 году. До того этот термин использовался исключительно в отношении хана Золотой Орды и императора Священной Римской империи[48]. Его принятие предполагало всемирную миссию русского правителя[49]. В течение последующего века правители Московии стали претендовать на имперские полномочия на том основании, что они являлись единственными православными суверенами и, по существу, единственными подлинными христианскими правителями в мире. Духовенство решительно поддерживало эти притязания, так как, по православной теории, церковь не могла существовать без императора[50].

Однако начиная с 1470 года и вплоть до 1917-го к русским правителям обращались и иначе — «государь». Обычно переводившееся как «суверен», это слово происходило из словаря манориальной экономики, где лендлорд назывался государем, а его подданные — «холопами», или рабами[3].

По древнерусской терминологии это слово [государь] обозначало прежде всего человека властного, но лишь в сфере отношений частных, а не публичных. Это был господин, хозяин (dominus), права которого распространялись на вещи и людей. Термины господин, господарь и государь в древнейших письменных памятниках употребляются безразлично, означая, в частности, рабовладельца и землевладельца…

С половины XIV в. термин государь начинает проникать и в сферы политические для обозначения представителей верховной власти. Такое применение произошло совершенно незаметно и естественно, так как великие князья были крупными хозяевами, землевладельцами и рабовладельцами, и в этом своем качестве были государями. Служба им на праве частном, хозяйственном не могла быть отграничена от службы государственной: такого различия еще не существовало[51].