Читаем Русский Мисопогон. Петр I, брадобритие и десять миллионов «московитов» полностью

Это собственноручное «Покаянное исповедание» Талицкого сохранилось в подлиннике[537] и было обнаружено в одном из картонов среди материалов, включенных в третью опись коллекции Государственного архива Российской империи «Преображенский приказ, Тайная канцелярия и Тайная экспедиция» (ныне – РГАДА. Ф. 7. Оп. 3). В этом картоне сосредоточена россыпь разнообразных и никак не систематизированных документов, относившихся к различным политическим процессам Преображенского приказа и Тайной канцелярии, но не приложенных к следственным делам, а потому хранившихся отдельно (письма, описи имущества, черновики допросов и т. п.). Среди этих документов в описи под № 217 значатся «Допросные речи книгописца Григория Талицкого, называвшего Петра „Антихристом“. Ветхое. 1700–1701. 1–8 л.»[538]. В действительности этот документ представляет собой не допрос, а изложение взглядов и преступных деяний от первого лица с покаянием в заключительной части. Подобные письменные покаяния с признанием своих заблуждений от находящихся под следствием лиц известны (Сильвестра Медведева, Саввы Долгого, Палладия Роговского и др.), за ними в научной литературе закрепилось название «Покаянное исповедание». Обнаруженная рукопись не была известна Г. В. Есипову, С. М. Соловьеву, Н. Б. Голиковой и другим исследователям, писавшим о Талицком и его процессе, а отсутствие листа использования в деле свидетельствует о том, что документ не выдавался из архивохранилища по крайней мере с середины XX в.

«Покаянное исповедание» написано рукой самого Талицкого, что удалось установить следующим образом. В Основном собрании рукописной книги Отдела рукописей Российской национальной библиотеки хранится рукописная «Космография» Герарда Меркатора, которая была подготовлена в 1691 г. группой писцов во главе с Григорием Талицким для стольника Ивана Евстафьевича Власова, на что указывает запись: «Двусотого году сентября в 20 день продал сию книгу Космографию великую Григорей Васильев сын Талицкой столнику Ивану Остафьевичю Власову зачисто и подписал я, Григорей, своею рукою»[539]. «Космография» выполнена несколькими писцами, но совершенно определенно можно сказать, что глава о Московии написана той же рукой, что и «Покаянное исповедание» Талицкого[540]. Итак, мы имеем дело с автографом, написанным в середине ноября 1701 г. Вместе с материалами следствия (сохранившейся справке о деле Талицкого 1750 г.[541]) оно дает возможность проследить, как этот московский книжник стал, по выражению князя Куракина, «славным противником к имени царского величества».

Занимаясь всю сознательную жизнь переписыванием различных книг, Талицкий обладал феноменальной памятью и знал многие тексты наизусть. Даже после продолжительного следствия, мучительных пыток, а затем истязания огнем на Красной площади, когда он получил возможность написать «Покаянное исповедание», он смог по памяти и довольно точно воспроизвести многочисленные цитаты эсхатологической направленности из книг Священного Писания, а также некоторые их авторитетные толкования[542].

В начале «Покаянного исповедания» Талицкий объявляет о том, что является православным человеком, Символ веры «начасте прочитах, и всегда во уме своем разсуждах, и всем глаголам Божиим, реченным в том Символе, верую всею душею и крепостию своею несумненно и спастися надеюся». Таким образом Талицкий отводит от себя возведенное на него обвинение в еретичестве.

Но, будучи христианином, он не может игнорировать и эти слова Спасителя: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную» (Ин 5: 39). Поэтому его обращение к священным текстам с целью поиска ответов на злободневные вопросы (каков же смысл происходящих событий?) является не то что допустимым: именно к этому и призывает нас Господь словами «исследуйте Писания». Призывая «исследовать Писания», Господь имел в виду ветхозаветные пророчества, в которых через пророков Бог открыл людям наиболее важные для спасения и непременные вещи. Так, в пророческих книгах «объявлено первое пришествие Господа нашего Иисуса Христа, како родится от Духа Свята и Марии Девы, и бысть тако». Но в этих книгах также говорится и о Втором Его Пришествии, когда «приидет судити всему миру»[543]. Эти пророчества православный человек не может игнорировать.

Из «Покаянного исповедания» Талицкого следует, что его глубокое убеждение в том, что Петр является Антихристом, складывалось постепенно, но окончательно оформилось в начале 1700 г. Оно основывается на органичном сцеплении двух полей аргументации:

1) анализа ветхозаветных и новозаветных пророчеств о последних временах, а также их авторитетных толкований применительно к мировой истории;

2) наблюдений за действиями самого Петра, в особенности за его повелениями, которые противоречат постановлениям Церкви, а значит, обнаруживают нечестивую и богопротивную сущность царя.

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальная история

Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века
Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века

Книга профессора Гарвардского университета Роберта Дарнтона «Поэзия и полиция» сочетает в себе приемы детективного расследования, исторического изыскания и теоретической рефлексии. Ее сюжет связан с вторичным распутыванием обстоятельств одного дела, однажды уже раскрытого парижской полицией. Речь идет о распространении весной 1749 года крамольных стихов, направленных против королевского двора и лично Людовика XV. Пытаясь выйти на автора, полиция отправила в Бастилию четырнадцать представителей образованного сословия – студентов, молодых священников и адвокатов. Реконструируя культурный контекст, стоящий за этими стихами, Роберт Дарнтон описывает злободневную, низовую и придворную, поэзию в качестве важного политического медиа, во многом определявшего то, что впоследствии станет называться «общественным мнением». Пытаясь – вслед за французскими сыщиками XVIII века – распутать цепочку распространения такого рода стихов, американский историк вскрывает роль устных коммуникаций и социальных сетей в эпоху, когда Старый режим уже изживал себя, а Интернет еще не был изобретен.

Роберт Дарнтон

Документальная литература
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Французские адвокаты, судьи и университетские магистры оказались участниками семи рассматриваемых в книге конфликтов. Помимо восстановления их исторических и биографических обстоятельств на основе архивных источников, эти конфликты рассмотрены и как юридические коллизии, то есть как противоречия между компетенциями различных органов власти или между разными правовыми актами, регулирующими смежные отношения, и как казусы — запутанные случаи, требующие применения микроисторических методов исследования. Избранный ракурс позволяет взглянуть изнутри на важные исторические процессы: формирование абсолютистской идеологии, стремление унифицировать французское право, функционирование королевского правосудия и проведение судебно-административных реформ, распространение реформационных идей и вызванные этим религиозные войны, укрепление института продажи королевских должностей. Большое внимание уделено проблемам истории повседневности и истории семьи. Но главными остаются базовые вопросы обновленной социальной истории: социальные иерархии и социальная мобильность, степени свободы индивида и группы в определении своей судьбы, представления о том, как было устроено французское общество XVI века.

Павел Юрьевич Уваров

Юриспруденция / Образование и наука

Похожие книги

Казино изнутри
Казино изнутри

По сути своей, казино и честная игра — слова-синонимы. Но в силу непонятных причин, они пришли между собой в противоречие. И теперь простой обыватель, ни разу не перешагивавший порога официального игрового дома, считает, что в казино все подстроено, выиграть нельзя и что хозяева такого рода заведений готовы использовать все средства научно-технического прогресса, только бы не позволить посетителю уйти с деньгами. Возникает логичный вопрос: «Раз все подстроено, зачем туда люди ходят?» На что вам тут же парируют: «А где вы там людей-то видели? Одни жулики и бандиты!» И на этой радужной ноте разговор, как правило, заканчивается, ибо дальнейшая дискуссия становится просто бессмысленной.Автор не ставит целью разрушить мнение, что казино — это территория порока и разврата, место, где царит жажда наживы, где пороки вылезают из потаенных уголков души и сознания. Все это — было, есть и будет. И сколько бы ни развивалось общество, эти слова, к сожалению, всегда будут синонимами любого игорного заведения в нашей стране.

Аарон Бирман

Документальная литература