Русский модернизм и его наследие: Коллективная монография в честь 70-летия Н. А. Богомолова

Кроме того, поддержку, прежде всего издательскую, такому начинанию Семенов, несомненно, получил бы, учитывая, что его шурин – Алибек Тахо-Годи, сам приложивший немало сил для налаживания изданий о Кавказе и для Кавказа, с 1932 года занимал в Москве должность директора ВЦНИИ педагогического института национальностей СССР, члена Государственного ученого совета СССР и советника народного комиссара просвещения РСФСР. Арестован он был как «враг народа» спустя два с половиной года после написания Семеновым письма – в июне 1937 года. Не исключено, что в 1934 году, находясь в Москве, Семенов мог и с ним обсуждать этот проект и что именно А. Тахо-Годи он имел в виду, когда писал, не называя Розанову имени, об «одном лице, очень сведущем в вопросах дагестанской культуры».

Как бы то ни было, но замысел не был воплощен. Единственным выявленным на данный момент свидетельством о нем (помимо появившейся в 1941 году в томе, озаглавленном «Альманах», статьи Семенова «Кавказ в русской дореволюционной поэзии»[1138]) является письмо, написанное после очередной встречи с Розановым в Москве, где Семенов был в декабре 1934 года проездом из родного Владикавказа (в советское время – Орджоникидзе) в Ленинград. Это письмо я и хочу привести в заключение нынешней небольшой публикации.

14 – XII – <19>34 г.