Русский модернизм и его наследие: Коллективная монография в честь 70-летия Н. А. Богомолова

В то же время действительно важный и существенный фактический материал нередко находится вне поля зрения специалистов, берущихся изучать данную проблематику. Так, например, недостаточно, как представляется, исследовано знакомство и общение Шестова с выдающимся еврейским религиозным мыслителем, писателем и публицистом Гилелем Цейтлиным (1871–1942, погиб по пути в лагерь уничтожения Треблинка), о чем в израильской печати рассказывал его сын, прозаик, поэт и драматург (писал на идише и иврите) Аарон Цейтлин (1898–1973)[1266]. Сам Г. Цейтлин, следует заметить, является автором двух эссе о философии Шестова: «Л. Шестов» и «Из бездны сомнения и отчаяния», напечатанных соответственно в двух еврейских (на иврите) журналах: лондонском «Hame’orer»[1267] и варшавском «Hatkufa»[1268]. Эти ценнейшие в духовном, научном и культурно-историческом смысле материалы, хотя и удостоились известного внимания исследователей[1269], нуждаются в дальнейшем изучении.

Как отмечено выше, поездку Шестова в Палестину, безусловно, следует рассматривать сквозь призму проблемы его еврейской самоидентификации – в виде своеобразной «прививки иудаизмом». Кроме того, это не только факт биографии самого Шестова par excellence, но и событие в «биографии» еврейской Палестины, ее духовной истории и культуры, формирования социальной структуры, роста научного знания.

При всей краткости и кажущейся внешней незначительности этого эпизода биографии Шестова поездка в Палестину, рассматриваемая как цельный жизненный и творческий «текст», таит в себе немало неразрешенных до настоящего времени загадок. Непонятна и неизвестна, например, судьба его книги «Афины и Иерусалим», которая должна была выйти в Эрец-Исраэль в переводе на иврит, но так и не вышла. В заметке «Athens and Jerusalem in Hebrew», напечатанной в тель-авивской газете «Haboker» от 13 февраля 1941 года, говорилось: «Философское сочинение „Афины и Иерусалим“, последняя книга покойного Л. Шестова, в скором времени выйдет из печати в переводе на иврит. Перевод осуществлен поэтом И. Ламданом. Д-р Ловцкий, свояк Шестова, который проживает в Иерусалиме, написал предисловие к ивритскому изданию. Книга „Афины и Иерусалим“ опубликована уже на немецком и французском языках[1270]. Но на русском языке – языке, на котором книга была написана, – она не издавалась»[1271]. На несколько месяцев раньше об этом же сообщала газета «Hatzofe» (1940. № 768. July 26. P. 7).

Эта информация (не исключено, что она была инициирована самим Г. Ловцким), опередив реальные события, полностью разошлась с ними: указанная книга Шестова никогда не выходила из печати. В архиве израильского поэта и переводчика Ицхака Ламдана (1899–1954) никаких следов ее перевода (или хотя бы намеков на него – подготовительных материалов, записей или писем с упоминанием такового) обнаружить не удалось; отсутствует рукопись и в архиве издательства Mosad Bialik – именно под его эгидой она должна была увидеть свет[1272]. Предисловие Г. Ловцкого также не выявлено[1273]. Бесследное исчезновение этого, как можно предположить, немалого по объему и значительного по затраченным времени и усилиям труда почти необъяснимо, как и отсутствие упоминаний о нем где-либо еще, кроме приведенных выше газет. Казалось бы, подобное в локализованной и плотно связанной между собой среде еврейской творческой интеллигенции должно быть полностью исключено. Трудно себе представить, чтобы такое незаурядное событие, как перевод книги Шестова на иврит, притом, судя по всему, почти готовый к печати, прошло никем не отмеченным, а сам манускрипт случайно затерялся где-то в издательско-типографских дебрях, а затем и вовсе исчез. И тем не менее факт остается фактом: о переводе И. Ламдана ничего неизвестно. Гадать приходится и о вступительной статье Г. Ловцкого, которая, если она предназначалась для этого издания, должна была быть как минимум переведена на иврит. Между тем, даже если предположить, что в «Новом журнале» действительно опубликован текст русскоязычного оригинала, остается вопрос: куда подевался ивритский перевод?

В Палестине Шестов прочитал шесть лекций[1274]. Первая из них, «Der gefesselte Parmenides» («Скованный Парменид»), платная и читавшаяся по-немецки, состоялась 8 апреля 1936 года в Иерусалиме, в помещении Evelyn de Rothschild School (здание сохранилось до сегодняшнего дня по адресу: Menahem Ussishkin Str., 38). На следующий день после нее Шестов писал жене в Париж:

Иерусалим 9/IV.<19>36