Русский романтизм

смещение — можно считать законом письма для Вельтмана. Из

области живописи здесь невольно напрашивается сравнение

с Пикассо, ставившим себе такие же задачи.

Для развлечения читателя привлекается также ряд приемов

с л о в е с н о г о г р о т е с к а.

1) Излюбленное В. и в дальнейшем пародирование исто-

рических преданий, событий, лиц. Например, рассказывая

предание об Агамемноне, который встретил холодный прием

в отечестве после покорения Трои, он дополняет: „Агамемнон

был великий полководец, но худой муж. 10 лет... господи,

боже мой, где мое терпение! ни разу не побывать в отпуску,

не подать о себе вести, и в какое же время?" и т. д. (гл. 37).

Читая книгу Азар и восхищаясь описанием магометанского рая,

он вдруг замечает: „Но при всех этих наслаждениях, вообра-

зите себе там же Ангелов, имеющих по 70.000 уст, каждые

уста по 70.000 языков и каждый язык, хвалящий бога 70.000 раз

в день на 70.000 различных наречиях. Это ужасно! Что за

шум, что за крик! Нет, беда быть в Магометовом Эдеме"

(61 гл.). Таким образом, введение какой нибудь комической

детали создает общий гротескный сдвиг.

Пародируются также научные изыскания историков: „По

всему видимому палец велик и хорош... По сравнению преда-

1361

ний Страбона, Тита Ливия, Квинта Курция... подобный палец

принадлежит левой руке Атиллы (гл. 53).

2) З в у к о в о е н а г р о м о ж д е н и е чрезвычайно сложных

имен, из сочетания которых создается целая гротескная како-

фония— другой любимый прием В. Формуляр Александра

Великого можно отыскать в историках: Ариане, Квинте-Курции,

Плутархе, Птоломее, Диодоре Сицилийском, в Фирдусси-ибн-

Ферруке, в Магомете-бен-Эмире-Коандшахе, Хамдаллах-бен-

Абубекре, в Яхиэ-бен-Абдаллахе, в Дахэлуи, в Абдал-Рахмане-

бен-Ахмеде и др. (гл. 85). Автор явно забавляется этим наро-

стающим грандиозным скоплением звуков *), осуществляя основ-

ной принцип гротеска—„безграничное преувеличение".

С именами писателей постоянно связываются явно вымыш-

ленные цитаты в комически-назидательном тоне: „Слава не

может быть основана на одной истине, сказал Квинт-Курций

в один пасмурный день" (119 гл., тоже в * гл. XIX).

3) Следующим приемом гротескного сказа является унич-

т о ж е н и е о б р а з н о с т и слова и вывод, заостряющий

комическое: „Я сел возле письменного стола, бросил взоры на

карту, глаза разбежались, что же мне было делать без глаз",

или: „Бедный мир, как все старо в тебе! сколько лет солнце

волочится за землей. Вот платоническая любовь, вот постоян-

ство!" — И вывод: „что, если на старости лет, земля свихнется