Русский серебряный век: запоздавший ренессанс

В книге «Возникновение «Мира искусства» Бенуа убедительно показал предысторию, возникновение, подъем и конец журнала и творческого объединения, хотя выставки «Мира искусства» продолжались еще долгое время. Подводя итоги «Мира искусства», он назвал его «гуманитарной утопией», «примирением под знаком красоты», которое представлялось ему несвоевременным в период, когда в мире царила ожесточенная борьба, войны и революции. Но утопизм «Мира искусства» не скрывает от Бенуа более глубокой идеи, которая существовала в основе всего художественного движения, происходившего под этим именем. «Я по крайней мере сам, хоть и убелен ныне сединами, все еще черпаю в прошлом нашего кружка большую моральную силу. Тогда мы дали себе какие-то хорошие и добрые обеты и до сих пор не совсем разуверились в них. До сих пор мы ощущаем свою нужность, когда вспоминаем со всей силой то, что мы хотели сделать для общего блага. Для настоящего поколения тогдашние наши мечты наши не более как мираж, несбыточные сентиментальные бредни, “интеллигентщина fin de siecle”. Если же вникнуть глубже – то в этом прошлом заключены залежи подлинного идеализма, неизжитой истины, реальных возможностей и благотворной человечности»[181].

Завершая свой очерк о возникновении “Мира искусства”, Бенуа высказывал намерение вернуться к этой теме, но уже не как к документу, к чисто академической теме, а как к воспоминаниям, выдержанным, по его словам, в “тоне дедовского рассказа” для того, чтобы рассказать, “что делалось вокруг этого идейного очага, как доброго, живого и пламенного, так и смешного, суетного и нелепого”[182]. Это намерение он реализует в своих знаменитых мемуарах “Мои воспоминания”. Первые два тома появляются на русском языке в 1935 году в Нью-Йорке, последующие два тома вышли в Лондоне в 1960 и 1964 годах.