Русский серебряный век: запоздавший ренессанс

Книга Бенуа получила высокую оценку. С. Дягилев опубликовал чрезвычайно положительный отзыв на эту книгу в журнале “Мир искусства” (№ 11 за 1902), где он отмечал, что Бенуа первым “расчистил авгиевы конюшни нашей живописи и дал руководящую нить, с которой не рискуешь сбиться с настоящего пути”. Очевидно, эта оценка дала основание самому Бенуа считать, что в этой книге он “создал нечто, что в данной области останется чем-то вроде основы, что я поставил известные вехи и расчистил многие заросшие плевелами пространства”. Правда, сегодня нельзя не видеть, что эта книга не лишена известных противоречий и субъективных оценок.

В частности, Бенуа, быть может, слишком сурово оценил религиозную живопись В. Васнецова и М. Нестерова. И вместе с тем, эта книга оказала огромное воздействие на современников. Так, например, оценивал книгу Бенуа художник-график Николай Кузьмин. “Книга Бенуа оставила во мне след неизгладимый… И теперь, когда прошло более полувека, я вижу, что многие характеристики Бенуа остаются бесспорными. Он указал на высокое мастерство русских портретистов ХVIII века, он, можно сказать, открыл нам Венецианова и убедительно показал нам значение венецианской школы. Он раскрыл нам величие подвига Александра Иванова и его трагической судьбы. Восторженные страницы в “Истории русской живописи” посвящены Сурикову и Левитану, благожелательным напутствием отмечены первые шаги еще молодых художников Серова, Врубеля, Коровина, Сомова, Малявина”[176].

Даже М. В. Нестеров, который был обижен на Бенуа за В. Васнецова, вынужден был признать, что книга Бенуа, хотя и субъективна в некоторых ее частях, но по сути дела талантлива и верна. “Я не защищаю Бенуа безусловно, – писал он А. А. Турыгину, – я со многими его взглядами не согласен, но я вижу, что книга написана с полной отчетливостью и не есть невежественная компиляция или сонно-равнодушная лекция ожиревшего профессора-специалиста. Книга Бенуа – жестокая книга, прекрасная книга, и появление ее надо приветствовать…”[177].