Русский серебряный век: запоздавший ренессанс

Обнаруживая противоречия в христианстве, Розанов уходит в своей философии истории в дохристианскую эпоху, в культуру и религию семитского Востока, в иудаизм, в Древний Египет, где он находит настоящую, ничем не ограниченную религию Эроса. Как отмечает Г. Флоровский «…из Нового Завета Розанов отступает в Ветхий, но и Ветхий Завет он понимает по-своему, избирательно, прихотливо. Он находит в Библии только сказание о родах и рождениях, только песнь страсти и любви. Он читает и эту ветхозаветную книгу не библейскими глазами, а скорее глазами восточного язычника, служителя какого-то оргиастического культа. Розанов религиозно противится христианству, его антихристианство есть только новая религия, и оно религиозно отступает в до-христианские культы, возвращается к почитанию стихий и стихии, к религии рождающих сил»[213].

Таково эстетическое понимание истории, наследуемое Розановым от Леонтьева. Эти идеи Розанов реализовал в своих публикациях на страницах «Мира искусства». Правда, вопросов эстетики Розанов касался еще до того, как он пришел в этот журнал. Чрезвычайный интерес представляет его статья «Художественные народные выставки» (1897). Поводом для написания статьи является организация общедоступных народных выставок в Москве, но по сути дела ее предметом является понятие демократия.

Вместе с тем, Розанов отличался от Леонтьева. Он считает, что тенденция к демократизации является главной, отличительной особенностью эпохи, которая в равной мере охватывает все стороны общественной жизни – образование, науку, искусство. Розанов опровергает все традиционные мнения против демократии, в частности, что она приведет цивилизацию к огрублению и упрощению вкусов. «Цивилизация огрубеет»…Но ведь сущность демократизации в том именно и состоит, чтобы всякий вкус, всякую тонкость внести в народ, а не «смаковать» ее в уединении… Демократизация – это всемирность, и ничего еще более. Это – волнение истории, достигшее краев мира, последних глубин народных масс, и ничего, кроме этого, в ее понятии не содержится»[214].

Процесс демократизации касается и искусства. Живопись переходит из салонов и академий в «серые народные волны», она становится доступной и интересной для народа. Из этого процесса, по мнению Розанова, возникает идея народных выставок, которую с 1896 года стало осуществлять на практике «Товарищество московских художников». Розанов обнаруживает в этом процессе плодотворную встречу, которая важна как для самого народа, так и для художника, который находит в народе опору для своих исканий. «В самом деле, для идеалов своей души, – собственно лишь в народе мистический художник встретит ценителя одного с собою уровня… Общество ценит у него технику картины; но полет фантазии, но нежные и сокровенные созерцания души, “угол зрения” и “точки внимания” – быстрее разгадает художник, и он теплее на них отзовется. Вот линия касания, возможная между искусством и народною стихиею».[215]