Русский серебряный век: запоздавший ренессанс

Как уже говорилось выше, художники «Мира искусства» стремились к поискам художественных синтезов. И они многого добились на материале живописи, осваивая другие, ранее менее популярные, чем станковая живопись, жанры: графику, плакат. Но на этом поиски синтеза не окончились. С закрытием журнала «Мир искусства» перед ними встала проблема: куда идти дальше? Очевидно, что судьбе было угодно, чтобы Дягилев и группа «Мира искусства» открыли свои возможности на материале другого вида искусства. И это случилось в переходе художников «Мира искусства» на почву искусства балета.

Именно художникам «Мира искусства» принадлежала заслуга понимания зрелищной целостности произведения искусства, того, что немцы называют Gesamtkunstwerk. Именно с этим был связан интерес сначала Дягилева к опере, а затем к балету, который, как известно, прославил русское искусство во время знаменитых «Русских сезонов». Бенуа отлично понимал роль живописи в создании театрального спектакля. В своих воспоминаниях Бенуа напишет: “Балет – одно из самых последовательных и цельных выражений идеи Gesamtkunstwerk’a, и именно за эту идею наше поколение готово было положить душу свою… Недаром зарождение “нового балета” (того, что вылилось потом в так называемые “Вallets Russes”) получилось отнюдь не в среде профессионалов танца, а в кружке художников, в котором, при внешнем преобладании элемента живописного, объединяющим началом служила идея искусства в целом. Все возникло из того, что нескольким живописцам и музыкантам захотелось увидеть более цельное воплощение бродивших в них театральных мечтаний”[223].

Эту же мысль часто высказывал и Сергей Дягилев. В 1910 году, в период подготовки своих зарубежных сезонов, Дягилев сказал: «Наш балет является совершеннейшим синтезом всех существующих искусств… В нашем балете танцы являются одним из составных элементов зрелища и даже не самым главным»[224].

Художники “Мира искусства” не просто создавали фон спектакля, они стремились к тесному объединению всех его элементов: музыки, танца, живописи. Это создавалось благодаря тесному сотрудничеству между композитором, танцором и художником, Причем, как признавался Бенуа, художники не просто создавали раму, в которой появлялись Нежинский или Павлова, но участвовали в выработке главных линий танца и всей мизансцены. Таким образом, осуществлялся тот синтез искусств, о котором издавна мечтали художники, причем в этом синтезе доминирующую роль играл художник. Как писал французский историк театра Раймон Конья, “в первые годы балетов Дягилева – эпохе великих открытий – живопись командовала спектаклем.”

Идея синтеза искусств не была открытием “Мира искусства”. Она принадлежала эстетике немецкого романтизма и впервые реальное воплощение получила в реформе оперного театра Рихарда Вагнера. Дягилев хорошо был знаком с музыкой Вагнера и его оперной реформой. Взгляды Вагнера на искусство широко освещались в журнале “Мир искусства”, этому были посвящены публикации Ф. Ницше, Г. Лихтенберга и самого Дягилева[225].