Русский спортивный дискурс: лингвокогнитивное исследование

Однако институциональные дискурсы, как правило, «используют определенную систему профессионально-ориентированных знаков, или, другими словами, обладают собственным подъязыком (специальной лексикой, фразеологией и паремиологией)» [Шейгал 2004: 14].

Специфика спортивного дискурсивного пространства состоит еще и в том, что, даже несмотря на неинституциональность некоторых его разновидностей (таких, например, как фанатский спортивный дискурс), использование специальной спортивной лексики[13], в том числе терминов, профессиональных жаргонов и под., в большей или меньшей степени характеризует практически все виды спортивного дискурса.

Таким образом, думается, можно оспорить мнение А.Б. Зильберта, утверждающего, что «подъязык спорта явно «не тянет» на дискурсивность, тем более на институциональность, то есть на специфически спортивную статусную ориентированность общения» [Зильберт 2001: 104], и следует согласиться с мнением Е.И. Шейгал, которая предлагает ввести в модель описания институционального дискурса также и подъязык. Уточним: нам кажется, что использование специального подъязыка при репрезентации специфической тематики и базовых концептуальных доминант может быть еще одним показателем дискурсивной принадлежности того или иного текста.

Далее стоит заметить, что среди дискурсов, относимых к институциональному типу, только на первый взгляд выделяются дискурсы, границы которых четко очерчены. Кажется, что периферийная зона поля таких дискурсов незначительна или вовсе отсутствует (это, например, дипломатический, военный, медицинский, религиозный дискурсы). При более глубоком рассмотрении оказывается, что и у этих дискурсов есть ядерные и периферийные зоны, такие, например, как научно – и учебно-религиозный дискурс, научно-медицинский дискурс, дискурсы врача и пациента в рамках медицинского дискурса и подобные.

Впрочем, справедливости ради надо сказать, что в названных типах дискурсов периферия, в силу их специфики, не так «разветвлена» и обширна, как в институциональных дискурсах, где периферия поля в определенных экстралингвистических условиях становится едва ли не более конституирующей для данного типа дискурса, чем собственно ядерная часть.

Исходя из вышесказанного и учитывая эксплицированное нами ранее представление о содержании понятия «дискурс» предлагаем следующее определение спортивного дискурса (спортивного дискурсивного пространства)'. это особый тип институционального дискурса, который организован по принципу поля и состоит из системы дискурсивных разновидностей, объединенных прежде всего общностью спортивной тематики и концептуальных (содержательных) доминант. В текстах спортивного дискурса, одной из сущностных характеристик которых является их лексико-семантическая специфика, находят отражение многоаспектные проявления деятельности человека в спортивной сфере, в том числе универсальные и национально специфические представления о спорте и его составляющих как о базовых культурологических и идеологических ценностях.

В качестве аргумента принятого подхода к определению содержания и границ спортивного дискурса приведем три текстовых примера, которые, на наш взгляд, наглядно демонстрируют, как прозрачна и неопределенна на самом деле граница между ядром и периферией спортивного дискурса, с одной стороны, и между спортивным и другими типами дискурса – с другой:

«В этой борьбе (спортивной. – Е.М.) мы всегда оставались для всего мира загадкой. Побеждали даже тогда, когда было тяжело и голодно. Даже когда страна разваливалась на части, побеждать продолжали. И оттого становились еще более необъяснимыми (газета «Спорт-экспресс» (далее – «СЭ»), 23.02.2001).