Русско-еврейский Берлин (1920—1941)

История русско-еврейской эмиграции в Берлине подразделяется на ряд этапов. В 1918 – 1920 годах происходит, условно говоря, обустройство эмигрантов в мегаполисе, становление российского эмигрантского сообщества. На 1921 – 1923 годы приходится расцвет русско-еврейского Берлина, пик численности его эмигрантского населения. Это время наибольшей интенсивности его политической и культурной жизни. Расцвет был в значительной степени обусловлен экономической конъюнктурой – слабостью германской марки и, вследствие этого, сравнительной дешевизной жизни. В эти годы Берлин – подлинная столица русского зарубежья. В 1924 году происходит массовый отъезд эмигрантов из Берлина, который, казалось, должен был быстро привести к исчезновению «русского Берлина». Берлин утрачивает роль столицы русской эмиграции, однако его население стабилизируется и сокращается гораздо меньшими темпами, чем это можно было ожидать.

Причем в наименьшей степени тяга к отъезду из Берлина, по сравнению с другими этническими группами российской диаспоры, была свойственна русским евреям. Это объяснялось меньшими языковыми проблемами; евреи, чьим родным языком был, как правило, идиш, легче осваивали немецкий; к тому же части элитных слоев эмиграции сослужило неожиданную службу прежнее несчастье – процентная норма при поступлении в высшие учебные заведения в царской России вынуждала многих из них учиться за границей, прежде всего в Германии. Следует также учесть, что Германия традиционно служила транзитным пунктом на пути из России в США, основную страну еврейской эмиграции. В США, как правило, стремились малоимущие. Люди сколько-нибудь зажиточные если уж оказывались за рубежом, то предпочитали Европу. Сокращение иммиграционных квот американскими властями привело к тому, что в Германии «застряли» тысячи восточноевропейских евреев, стремившихся перебраться за океан. Таким образом, в 1925 – 1933 годах наблюдается скорее стабилизация (даже с учетом экономического кризиса 1929 – 1933 годов) русско-еврейского населения Берлина или, точнее, не слишком быстрый его отток.

Русские евреи были частью российской эмиграции, что отражало их далеко зашедшую интеграцию в русское общество, в особенности в последние полвека существования Российской империи. В то же время эта интеграция была выборочной, что, соответственно, отразилось на социальном составе еврейской эмиграции, делившейся, как и вся русская эмиграция, на деловую, профессиональную и интеллектуальную элиту и низшие социальные слои. Особенностью еврейской эмиграции было то, что разделение проходило также по языковой линии: языком элиты был русский, языком «низов» – идиш. Русская эмиграция «вывезла» за границу все те противоречия и споры, которые раскалывали русское общество на родине. Евреи в дополнение к общероссийским проблемам «вывезли» и свои собственные: сионисты и автономисты, идишисты и гебраисты продолжили споры в эмиграции.

Массовая эмиграция была не понаслышке знакома российским евреям. За период с 1881 по 1914 год из России эмигрировали около двух миллионов евреев1003. Подавляющее большинство уезжало от нищеты и безысходности. Особенностью послереволюционной эмиграции было то, что за границу выехала значительная часть еврейской деловой, политической и интеллектуальной элиты. В этом было скорее сходство еврейской эмиграции с русской, нежели отличие от нее. Так, пятую часть Российского торгово-промышленного и финансового союза в Париже (его члены жили и в других странах, преимущественно в Германии) составляли предприниматели еврейского происхождения1004. За границей оказались банкиры и юристы, художники и издатели, правые бундовцы и левые эсеры (как, впрочем, и правые), сионисты и меньшевики, поэты и публицисты. Но нет худа без добра – многим из них довелось сыграть выдающуюся роль в культуре Русского зарубежья1005.

Вынужденная эмиграция – несчастье. Но в этом несчастье евреи имели определенные преимущества перед другими эмигрантами из России. Во-первых, это опыт предшествующих трех с половиной десятилетий перемещений по миру; эмиграция для евреев не была чем-то неизведанным. Если не родственники, то знакомые, если не знакомые, то знакомые знакомых были эмигрантами. Российские евреи лучше других этноконфессиональных групп представляли, что ждет эмигранта, с какими трудностями предстоит столкнуться и как эти трудности преодолевать.