Русско-японская война, 1904–1905

Нужно было сдвинуться каким-то образом с мертвой точки. Кто-то должен был это сделать. Таким человеком оказался Теодор Рузвельт, президент Соединенных Штатов. 9 июня 1905 года президент Рузвельт проинструктировал американского посла в Токио настойчиво предложить японскому правительству начать мирные переговоры с Россией и дал такие же инструкции американскому послу в Санкт-Петербурге.

Япония подчеркнула свое стремление к переговорам, то же сделала и Россия; теперь появились перспективы мира. Русские продолжали наращивать свои силы, пока во фронтовой полосе у них не оказалось 446 000 человек, а японцы довели число военных до 360 000. Русские готовились продолжать войну, если окажется необходимым, и теперь их войска были лучше подготовлены и оснащены, чем те, которые сражались в кровавых баталиях предыдущих полутора лет.

Обе стороны бряцали оружием, хотя были согласны на переговоры. 6 августа представители обеих сторон встретились в Портсмуте (штат Нью-Гемпшир), в Соединенных Штатах, на борту президентской яхты «Мэйфлауэр». Спустя два дня конференция открылась.

Главными вопросами между государствами стало требование японцев о военных компенсациях — репарациях — и владении островом Сахалин. Русские отвергали оба требования. Вопрос был решен после длительных обсуждений, которые включали персональную телеграмму президента Соединенных Штатов русскому царю с просьбой заново пересмотреть требования. Русские предложили Японии южную половину острова Сахалин, и это предложение было принято, чтобы урегулировать вопрос.

По договору русские согласились признать интересы Японии в Корее и уступить Японии Ляодунский полуостров, что включало Порт-Артур, и железную дорогу к югу от Кайюаньченя. Русские должны были сохранить за собой северную часть железной дороги.

Это был некоторым образом скорее вынужденный мир, чем победа одной из сторон. Японцы выиграли все сражения, но у русских было больше сил в Маньчжурии, чем когда бы то ни было раньше. Было очевидно, что они могут попытаться выиграть на суше, если уж они проиграли на море.

Фактом было то, что русские больше не хотели воевать и того же не хотели японцы. Война оказалась слишком дорогой. Русские помнили ужасный разгром своего флота. Японцы истощили свои финансовые и людские ресурсы. Они уже призывали самые молодые категории своих резервистов, потому что понесли тяжелые потери в живой силе и в сравнении с Россией они были катастрофическими. Война была теперь непопулярна в Японии, и японские части в Маньчжурии начали сдаваться русским в плен мелкими отрядами. Русские теперь отходили почти по всей старой линии фронта, считая, что так проще, чем защищаться.

Война закончилась на поразительно мягкой ноте (по сравнению с безусловной капитуляцией в Порт-Артуре). Война вообще могла бы не начаться, если бы русские дипломаты были достаточно мудры, чтобы понять японские требования, позволить им удовлетворить некоторые их интересы в Корее, и если бы адмирал Алексеев, царский наместник на Дальнем Востоке, не был бы так политически наивен, так упрям и так своенравен.

Заключение

Война закончилась. В Японии некоторые ура-патриоты выражали недовольство, что им не дали ощутить всех плодов победы, но японский генеральный штаб был удовлетворен. Японцы не одержали решающей победы на суше, и проблематично, сумели бы они ее одержать вообще. Только время могло показать, смогли бы они победить русских на суше. Россия была способна поставить в Сибирь и Северную Маньчжурию более сильную армию, чем Япония, да и в принципе японские военные ресурсы были сильно ограничены.

А в России начался хаос. Революционное движение незаметно для всех становилось все сильнее. Студенты были разочарованы военными потерями. Купцы и торговцы начали роптать. В 1905 году была попытка устроить революцию. Революция не удалась. Тысячи мужчин и юношей были арестованы, брошены в тюрьму и высланы в Сибирь и другие отдаленные места.

Многие из русских военачальников, участвовавших в войне, были осуждены или отданы под трибунал. Почти все они стали писать мемуары. Мемуары генерала Куропаткина (1908) были наиболее значимыми, потому что в них он попытался осмыслить истинные причины поражения России и обрисовать события, потрясшие высшие слои, управлявшие царской Россией как им вздумается.

Вот строки из мемуаров генерала Куропаткина:

«В начале восемнадцатого и в девятнадцатом столетиях мы вели великие войны с такими правителями, как Карл XII [Швеция] и Наполеон. Мы испытывали в них поражения, но в конце концов одерживали абсолютные победы. В восемнадцатом веке между поражением под Нарвой и победой под Полтавой прошло девять лет; в девятнадцатом веке между поражением под Аустерлицем и нашим вступлением в Париж также был девятилетний интервал.