Оживление подобной полемики в Польше было вызвано еще и тем, что после смерти брата на польский престол должен был вступить Александр, имеющий православную жену. Елена никогда не была коронована как польская королева. Позднее Матвей Стрыйковский и другие польские авторы напишут: ее не захотели поляки, так как она не приняла католической веры.
В научной литературе не раз поднимался вопрос об усилении православной церкви в Великом княжестве Литовском после женитьбы Александра и Елены. Безусловно, сам факт появления православной великой княгини в Вильно уже усиливал положение православных князей и шляхты, тем более, что в Литве и особенно на ее восточных территориях православие имело более длительные культурные традиции, чем католичество. В конце концов, эти противоречия уже после смерти Александра вылились в 1508 г. в выступление князя Михаила Глинского.
Это выступление шляхты имело много причин и аспектов, но религиозный фактор в нем также присутствовал. Позднее, когда часть соратников Глинского вернулась в Литву, на судебном процессе 1511 г. Федора Колонтая обвинили в том, что он будто раньше говорил Михаилу: «всех нас, Русь, мают хрестити в лядскую веру, а хто б не хотел поити в лядскую веру, тых мают стинати»; и его просьба о заступничестве в связи с этим вроде была поводом к выступлению Михаила Глинского[671]
.Королевой Елену постоянно называют в русской дипломатической пере-писке начала XVI в., а также грамотах, выданных при Сигизмунде Старом, сменившем Александра на польском престоле. Со всеми посольствами из Москвы Елена получала «челобитья», сама писала отцу и матери. Уже после смерти Ивана III новый великий князь Василий Иванович посылал ей в подарок меха – соболей и белку.
Будучи великой литовской княгиней, Елена имела собственных администраторов. От своего мужа она получила 39 пожалований на 11 владений. Пожалованные ей земли преимущественно располагались на восточных границах Литвы: в Мстиславском княжестве, Витебске, где Елена получила во владение Обольцы, ранее принадлежавшие Шемятичу, Могилев и др. Уже после смерти Александра в 1507 г. Сигизмунд дал Елене замок Бельск.
Чиновники Елены одновременно имели должности, связанные с управлением государством. Доверенным лицом, канцлером княгини был писарь канцелярии великого князя Иван Сапега. Елена давала своим служащим земли и тяглых людей, делала земельные вклады в монастыри[672]
.Елена быстро освоилась и с придворной жизнью. Возможно, в этом помогало воспитание, которое ей дала Софья Палеолог; в юности она провела долгие годы, наблюдая жизнь папского двора, куда стекались представители практически всех правящих домов Европы. И в Москве Софья активно участвовала в жизни великокняжеского двора.
Александр заставил Елену носить европейское платье, она сопровождала мужа в поездках по стране, полюбила светскую музыку, которой не знала в Москве. Елена уделяла внимание православной церкви в Литве[673]
. Не исключено, что примером для подражания ей служила тверская княжна Ульяна, жена великого литовского князя Ольгерда. В русской средневековой литературе Ульяна известна как поборница православия, которая даже своего мужа уговорила креститься.Жизнь Елены после смерти короля Александра была осложнена. Михаил Глинский, как можно предположить по некоторым отрывочным известиям, в 1508 г. хотел привлечь ее к своему выступлению. Она писала в Москву, что «Жигомонт король ее не во чти и не в береженье держит». А в 1511 г. русские послы везли в Литву грамоту, где с возмущением писалось, что «взяв королеву за рукава из Пречистые (православный собор в Вильнюсе –
В литературе неоднократно рассматривалась тема приданого Елены. В него не входили земельные владения, хотя, возможно, с этим связан вопрос, постоянно поднимавшийся в переговорах о заключении брака и заключении мира. Польская сторона настаивала на такой последовательности: сначала женитьба, а затем решение пограничных вопросов. Русская сторона требовала, наоборот, сначала заключить мир, а потом брак. Это требование было принято, что и исключило возможность говорить о каких-то земельных владениях для невесты. В Литве Елене муж выделил земли, с которых шло ее содержание. То, что эти земли в основном были расположены на восточных территориях, в какой-то мере служило гарантией, что на них не нападут русские войска.