Русское движение за тридцать лет (1985-2015)

3. Отношение лично к вам у меня, как главного редактора, хорошее. Читал ваши книги и даже использовал материалы в статье "Конституция России разорвана на британский флаг…." Очень много интересного почерпнул у вас, когда только начинал просвещаться на ниве русского национального движения. Считаю, что обмен мнениями никогда не помешает, для этого и существуют площадки сайтов — для споров и бесед. При этом никто не запрещает оставаться при своём мнении. Честно говоря, обидно видеть раздрай по религиозному принципу. К Русскому маршу относимся положительно… Исходим из принципа, что всё, что режиму плохо, русскому — хорошо. В РМ-2006 и 2007 не участвовали, так как физически не могли этого делать, находясь за океаном.

4. Бываем на ваших сайтах. Периодически заглядываем. Я уже говорил, что одно время, кроме Вас и АРИ читать было нечего.

К ДПНИ относимся настороженно, так как считаем Поткина — кремлёвским и белковским ставленником…».

Постепенно выяснились «особые отношения» сайта «В десятку» с НОРНОЙ. Зондируя меня на предмет сотрудничества, Засека запросил мое мнение о НОРНЕ и о Хомякове. Я простодушно ответил:

«2008/3/6 Alexandr Sevastyanov :

Вам нужно поглубже узнать внутренние отношения в русском движении, а также кто есть ху.

1. Вы бы мне сразу сказали, что имеете особые отношения с НОРНОЙ, я бы как матерый журналюга выразился обтекаемо… Но в самом деле они фантазеры и романтики, мечтатели-утописты. Я таких боюсь. Романтизм в искусстве обожаю, но он очень дорого обходится в политике, и платить приходится кровью. А русская кровь для меня — не водица.

2. С проф. Хомяковым мы поддерживаем хорошие отношения с 1994 года, когда он в "Независимой газете" позитивно откликнулся на мою радикальную (а теперь уже культовую) статью "Национал-капитализм". Я, опять-таки, позитивно на него сослался в "Национал-капитализме-2". Потом встретились на съезде НРПР, где он играл роль серого кардинала при Николае Лысенко, познакомились. У него тогда вышла брошюра "Национал-прогрессизм" и готовилась к выходу другая, "Национализм без социализма". Во взглядах было много общего, я предложил совместно написать "Национал-капиталистический манифест России", что мы и сделали.

Во время совместной работы (он тогда служил в Ин-те системных исследований АН) я обратил внимание на некоторые свойства ума моего партнера, например: склонность к эпатажу, к ярким, парадоксальным, пусть и неверным скороспелым формулировкам, к быстрому выстраиванию систем по ложным или не имеющим существенного значения критериям. В итоге основной текст написал сам, хотя и советовался с П.М. Но больше совместным творчеством с ним не занимался.

А он, между тем, уходя все дальше и дальше от своих специальностей, стал заниматься далекими от его понимания предметами, требующими серьезнейшей подготовки, в том числе историей, в том числе древней и древнейшей, в том числе древней историей Руси… Словом, пошел по трагически ложному пути злостных недоучек-выдумщиков Бушкова и Фоменко, которых надо то ли лечить, то ли расстреливать. Написал уйму, простите, полной херни, совершенно утратил ореол профессора, спеца, вместо того снискал лавры обер-мозго. ба. Коготок увяз — всей птичке пропасть. В итоге докатился до пошлейших романчиков, стал стряпать сапоги всмятку, Бог ему судья.

Одновременно стали происходить насторожившие меня политические пертурбации, в которых П.М. играл едва ли не главную роль. Для начала они ниспровергли подававшего блестящие надежды, талантливого Н.Н. Лысенко с поста главы НРПР и назначили на его место Ю.А. Беляева. Это все равно, как если бы на место Гитлера возвели бы в свое время Рема. Так начались торжественные похороны НРПР. В 2001 году Беляев подписал с нами общий Меморандум, вошел в оргкомитет НДПР, должен был курировать весь Северо-Запад. Дело шло хорошо, впереди замаячил учредительный съезд. Тут вдруг Беляев отзывает свою подпись, выходит из Оргкомитета без объяснения причин. Спрашиваю П.М., в чем дело. Отвечает, что-де Беляев собрал актив и в директивном порядке объявил о выходе НРПР из проекта НДПР. Потом от инсайдерского источника, свидетеля событий, которому я абсолютно доверяю, узнаю, что все было как раз наоборот: несколько региональных лидеров вызвали Беляева на рандеву и Хомяков предъявил ему ультиматум: выходи из НДПР или мы тебя низложим, как Лысенко. У Ю.А. не осталось выбора. В дальнейшем, уже после сдачи документов для регистрации НДПР, в конце весны — начале лета 2002 года П.М. попросил меня о беседе с глазу на глаз. Он сказал, что нашей партии обеспечено прекрасное будущее, что у нас будут финансы и оргресурсы, но… для этого надо: 1) исключить критику Кремля и лично Путина, 2) перевести критические стрелки с евреев на кавказцев. Я ответил, что репутацию в политике зарабатываешь всю жизнь, а потерять ее можно за пять минут, поблагодарил и отказался.