Русское дворянство времен Александра I

В декабре 1847 года Корф присутствовал при чтении 20‐летним великим князем Константином рукописного отчета своего отца о событиях последних недель 1825 года. Затем второй сын царя попросил Корфа показать ему историю самодержавия в России, над которой, как он знал, Корф работал. В январе следующего года он вернул ее автору с благодарностью, сказав, что прочитал рукопись «с особенным интересом». Это побудило Константина попросить Корфа составить описание 14 декабря, основанное как на записях Николая I, так и на своих собственных, а также на других относящихся к делу материалах. Затем великий князь собирался попросить царя, «чтобы он поправил и дополнил по своим воспоминаниям, и таким образом будет у нас самое достоверное целое, если не для современников, так по крайней мере для потомства». Сын Николая I проявил удивительную зрелость и дальновидность, находя события, о которых он никогда не слышал, настолько важными, что они заслуживают точного исторического описания, которое, как он считал, мог предоставить его собственный учитель истории, барон Корф. Сам царь был полностью осведомлен о поручении своего сына и лично сказал Корфу, что с нетерпением будет ждать появления этой книги, а также выразил желание прочесть лекции по истории России, которые Корф давал Константину[965].

Шесть лет спустя, в 1854 году, царь приказал напечатать второе издание, опять же всего в двадцати пяти экземплярах, под названием «Четырнадцатое декабря 1825 года». Крошечный тираж означал, что работа была доступна только избранным, даже несмотря на то что в то время к этой теме был большой интерес в обществе в целом и особенно в его высших слоях, учитывая количество дворян, которые были вовлечены в события, описанные в книге. М. Фок среди прочего сообщал Бенкендорфу о намерении, высказывавшемся некоторыми из участников этих событий, написать историю периода с 1801 по 1826 год и издать ее за границей[966].

Неудивительно поэтому, что в 1857 году Александр II санкционировал публикацию третьего издания произведения Корфа большим тиражом, дабы удовлетворить общественный интерес. Тем не менее это издание, теперь озаглавленное «Вступление на престол императора Николая I», было быстро распродано. Книга была расширена за счет официальной переписки и переведена на ряд иностранных языков, включая не менее семи различных переводов только на немецкий язык. Чистая выручка за книгу в России составила около 28 000 рублей. Их Корф пожертвовал Императорской публичной библиотеке, директором которой он тогда был. В то время тема и содержание книги считались слишком деликатными, чтобы подвергать их нормальной критической рецензии в России. Однако, как заключил Феттерлейн в цитируемой статье, «собранный в нем драгоценный материал делает его незаменимым источником для историка царствования Николая I»[967].

Декабристы и политическое будущее русского дворянства

Цели и действия заговорщиков-декабристов подорвали доверие Николая I к русскому дворянству в целом. Восстание на Сенатской площади в день его вступления на престол было шоком, от которого он так и не оправился, и, несомненно, повлияло на политическую траекторию его правления. Но могло быть и хуже. Если бы декабристы приняли план Пестеля по уничтожению более десятка главных представителей императорской семьи и созданию республики, можно предположить, что Россия оказалась бы охвачена катастрофическими потрясениями, возможно, в масштабах более поздних событий ХX века[968].

Поэтому неудивительно недоверие Николая I к декабристскому, «европейскому» поколению дворянства, и оно простиралось далеко за пределы круга непосредственных участников восстания. Это видно по его назначению иностранцев, особенно немцев, на ключевые посты в его администрации. На протяжении большей части правления Николая I его ближайшие друзья, генералы и советники были набраны из дворян немецкого происхождения, в частности Адлерберг, Бенкендорф, Дибич, Клейнмихель, Нессельроде и Витгенштейн. Как сказал сам Николай I, «русские дворяне служат России, а немцы служат мне». В этом отношении одну любопытную деталь предоставляет прусский канцлер Бисмарк, которому король Фридрих-Вильгельм IV сообщил, что Николай I попросил его прислать двух унтер-офицеров прусской гвардии, чтобы сделать ему прописанный врачами массаж спины. Причина заключалась в том, что царь позволял российским солдатам делать ему массаж только при условии, что он мог смотреть им в глаза![969]