Русское язычество. Мифология славян

А в поли близко дороги, прип.
Божая Мати а все в золоти ходила.
Садок сажений на осторожоний;
А в тим садочку била постилка,
А в тий постелци игречная дива
Ряси стерегла и там заснула,
Райски пташочки рано злинули,
Рано злинули, рясу зшайнули,
Золота ряса дуже звенила,
Дуже звенила, диву збудила,
А дива встала, рясу зибрала,
Зибрала рясу, чом до поясу,
Понесла ж соби до золотника.
А помогай, Биг, золотниченьку,
Золотниченьку, ремесниченьку;
А зроби мини золоту шубу,
А з обризочкив золотий пояс,
А з отрусочкив срибний перстенець,
По тим останку перлову тканку.
А вберу ж я ся в недилю рано,
Перлова тканка головку клонить,
Шолковий пояс лядвоньки ломить,
Золотая шуба слид замитае,
Срибний перстенец пальчики щипле.

Жемчужная трава — фантастическое растение, вырастающее из посеянного жемчуга. В песне петровочной поется: «Мы вспашем поле орлами, а засеем жемчугом!»

Ой, Петре, Павле, Иване!
Та зоримо поле орлами,
Та засиемо жемчугами.

В другой веснянке говорится, что девица умывалась водою, утиралась китайкою, повесила китайку на море, посеяла жемчужину на поле.

Ой, лугом, лугом вода иде,
А над тим лужечком стежечка йде;
Ой, тудю й шла молода дивчина,
Та тою водицею вмивалася,
Червоною китайкою втиралася;
Повисила китаечко на мори,
Посияла жемчужину на поли.

В галицких колядках жемчужная трава является вместе с золотою рясою. Черная гора не родила ни жита, ни пшеницы, а родила она жемчужную траву, золотую рясу. Гордый молодец пустил коня в жемчужную траву, а сам припал к сырой земле и скоро заснул. Вдруг откуда ни взялись буйные ветры с дождями, зашумели в жемчужной траве, зазвенели в золотой рясе. Гордый молодец пробуждается, седлает коня и говорит: «Конь мой сизый, будь счастлив! Поедем в чистое поле, в темный лесок за черным туром, за крупным зверем».

Зачорнилася чорная гора,
Що не зродила жита пшеницю,
Але зродила жемчужну траву,
Жемчужну траву, золоту рясу,
Ихав над нею гордий молодец,
Та пустив коня в жемчужну траву.
Ой, а сам припав, ик сирий земли.
Та скоро припав, так борзо заснув.
Ой, деся взяли буйни витрове,
Буйни витрове шарти дожчове,
Та зашумили в жемчужну траву,
Та зазвенили в золотий ряси.
Гордий молодець в тим прохопився,
Коня сидлае, гадку гадае:
«Коню ж мий, коню сивий, будь ти счастливий.
Пойдемож ми в чистее поле,
В чистее поле та темний лисок
За чорним туром, за грубим звиром».

В галицких песнях упоминается растение, называемое билое тило. Девица посеяла это растение, потом, собрав, приложила к своим косам и сказала: «Вот как бы у меня были такие косы, я бы годилась тогда мещанскому сыну».

Пишла панночка в чистее поле,
Та посияла билое тило…
Урвала ж соби билое тило.
Та приложила ж его к своим косонькам.
«Коби ж у мене таки косоньки,
Годили ж бим ся мисткому сину,
Мисткому сину к метицев бути».

В другой песне, по галицкому варианту, упоминается белый цвит, который должен вырасти из рассеянного по полю пепла молодца, которого отравила сестра но наущению чужеземца, встретившего ее тогда, когда она шла косить траву.