Русское язычество. Мифология славян

По стеженци куди ходив — трава зеление, —

а образ невозможности достигнуть желаемого — вырастание травы на помосте в хате.

Як виросте травиченька в хати на помости.

Былина — символ бедности, одиночества, сиротства. Сирота говорит: «Я как былина в поле; нет моей бедной голове утешения в чужой стороне!»

Як билина в поли на чужми сторони,
Нема порадоньки бидний голови.

Больной козак лежит, как былина.

Стоить мила, як калина;
Лежит милий, як билина.

Девица говорит милому, что она не былина — у нее есть отец, мать и родные.

Ти не витер, ти не буйний, а я не билина,
Есть у мене отець, мати и уся родина.

Иногда в песнях встречаются цветы без обозначения, о каких известных растениях говорится. Но это случаи редкие. Так, в колыбельных песнях, обращаясь к ребенку, поют, что мать его пошла в поле, откуда принесет три цветочка: один — дающий сон, другой — рост, а третий — счастье.

Ой, первую зросливую,
А другую сонливую.

В рекрутских песнях взятие молодца сопровождается увяданием цветов в саду.

Ой, у саду зелененьким квиточки повьяли,
Помиж тими квиточками дорожки лежали,
Помиж тими дорожками кузоньки стояли,
Помиж кузоньками ковали ковали.
Вони кують и гартують билое зализо,
Не на вора-розбойника, на вдовиного сина,
Ой, пиймали из вечира — повезли в городочок,
Поставили у станочок — забрили лобочок.

Венок из цветов — вообще принадлежность и священный символ девственности. Уважение к венку чрезвычайное: он выше горы, яснее звезды: «Стояли под вербою три девицы: одна в бархате, другая в золоте, а третья только в венке. Та, что в бархате — годится топить печь, та, что в золоте — мыть ложки, а та, что в венке — в хоровод».

Ище вищчий од гори,
Ще ясниший од зори…

Или:

Пид вербою три дивчини стояли,
Одна стоить в оксамити,
Друга стоить в щиром злоти,
Третя стоить у виночку.
В оксамити — пич палити,
В щирим злоти — ложки мити,
А в виночку — до таночку.

Венок до того священ, что девица, утратившая девство, не смеет надеть его, и в одной галицкой песне убившая своего незаконного ребенка сама выдает себя тем, что не осмеливается надеть венка; по этому признаку открыли виновницу преступления и подвергли ее утоплению.

Три братчики рибарчики рыбоньку ловили.
Ой, не ймали щуку рыбу, миле детя ймали,
Витягли ту дитиночку та на бережечок;
Пишла слава на все село, ой на всих дивочок:
«Ой ви, пани, ой ви, вийти, скликайте громаду,
Щоби сий детиночци найти ридну маму».
А вдарили ранесенько у голосний дзвин:
«Ой, сходиться та до двора паняночки вси».
Вси дивочки паняночки до двора ступали,
Та й на своих головоньках все виночки мали.
А молода Марисенька по затиллю йде,
Та и на своий головоньци винця не несе.
«Марисенько, Марисенько, чом винка не ма?» —
«Болила мя головонька, том ю не ввила».
Ой, узяли Марисеньку пид билии боки,
Та кинули Марисеньку у Дунай глйбокий.

Потерять венок — лишиться девства; девица потеряла венок, мать допрашивает ее: где она его дела? «Я на реке полотно белила, в воду венок уронила», — отвечает девица.

Я на ричци биль билила,
Там я, мати, винчик загубила.

Наконец, когда мать пристает к ней неотвязчивее, она сознается, что ехал молодой козак и сорвал с нее венок.

Треба мати правду сказати:
Ихал полем козак молоденький,
Зирвав з мене виночок зелененький.