Русское язычество. Мифология славян

На що ж тоби, моя доню, сей синенький цвит?
Що вже тоби, дитя мое, завьязаний свит?

Подобно тому, как топтание мяты девицею вместе с молодцом означает, что девица знакомится с любовью и выходит из состояния строгого девства, в галицкой песне девица ходит по фиалкам и говорит своей матери, что уже не мило ей разговаривать с нею, а милее с кем-то другим — с молодцом.

Ой, заквитли хвиалоньки, заквитли,
Цили гори и долини закрили!
Ходит по них Марисенька спишная,
За нев, за нев ей мати стихая.
«Не ходь же ти, моя мати, за мною,
Не мила ми розмова з тобою!
Лем ми мила розмова з ким иншим,
З тим Василем молоденьким наимильшим».

В одной песне барвинок, василек и фиалка одни за другими служат украшением для девицы, и девица разговаривает с ними. Девица рвет фиалки и украшается ими, думая, что голос милого не может к ней достигнуть через лес, а вышло наоборот.

По диброви ходила — не находилася,
Кликала миленького — не докликалася.
Та нарвала хвиялочки — тай затикалася,
Я ж думала, хвиялочки, що лисок той висок.
Аж заходить миленького та до мене голосок.

Здесь фиалка также приведена в смысле девственности и удаления от любви. Украшение фиалками сопоставляется с желанием не слышать голоса милого.

Трехцветная фиалка (viola tricolor) — по-малорусски брат с сестрою — упоминается в песне, где рассказывается о превращении в этот цветок брата и сестры, которые, не узнав друг друга, сочетались кровосмесительным браком:

— В городе на рынке пили козаки водку; пьют они, гуляют, на шинкарку покрикивают: «Шинкарка молодая, налей-ка меду-вина!» — «Не поверю, не продам: на тебе изорванный жупан». — «Хоть на мне изорванный жупан, да у меня целый кувшин денег». — «О, если у тебя кувшин денег, я за тебя отдам девицу, а девицу не какую-нибудь работницу — приличную барышню; как она заговорит — словно в колокола зазвонит, а как она засмеется — словно Дунай разольется». В субботу они сговаривались, а в воскресенье обвенчались; тогда стали расспрашивать друг друга о происхождении. «Скажи мне, душа моя, какого ты рода?» — «Я из Киева Войтенкова, по батюшке Ивановна!» — «О, какой теперь свет настал, что брат сестры не узнал! Я из Киева Войтенко, по батюшке Иванович! Пойдем, сестра, по горе — развеемся травою; пойдем, сестра, по лугам — развеемся цветами. Ты будешь синий цвет, а я буду желтый цвет. Будут люди косить — за нас Бога молить; будут люди рвать цветы — собирать с нас грехи. Будут люди говорить: „Вот та трава, что с братцем сестрица“».

У городи на ринку
Пьют козаки горилку;
Пили вони, гуляли,
На шинкарку гукали:
«Шинкарочко молода,
Усип меду и вина!» —
«Не повирю, не продам.
Бо на тоби жупан дран!» —
«Хоч на мини жупан дран,
Есть у мене грошей джбан». —
«Як у тебе грошей джбан,
Я за тебе дивку дам,
А дивку не наймичку,
Присталую панночку:
Як вона заговорить,
Мов у дзвони задзвонить.
А як вона засмиетьея —
Дунай розильеться!»
У суботу змовлялись,
А в недилю звинчались,
Тоди роду питались:
«Скажи мини, серденько,
Якого ти родоньку?» —
«Я з Киева Войтивна,
По батькови Йванивна!»
«Який тепер свит настав,
Що брат сестри не низнав!
Я з Киева Войтенко,
По батькови Иваненко!
Ходим, сестро, горою,
Розвиемось травою;
Ходим, сестро, лугами,
Розвиемось квитами.
Ой, ти будеш синий цвит,
А я буду жовтий цвит!
Будуть люде косити —
За нас Бога молити,
Будут люде квити рвати —
Из нас грихи избирати;
Будуть люди казати:
„Отсе ж тая травиця,
Що з братиком сестриця“».