Русское масонство. Символы, принципы и ритуалы тайного общества в эпоху Екатерины II и Александра I

Представление о гомункуле Гёте заимствовал из алхимических преданий той эпохи, которой принадлежит и самая легенда о докторе Фаусте. Это XV–XVI столетия, промежуточный период между Средними веками и Новым временем, та странная эпоха брожения, в которую мало-помалу возникал переход от старого мистического суеверия к зачаткам научного исследования. Средние века, под влиянием византийской и особенно арабской учености, возбуждали мысль о жизни природы, ставили вопросы, каких, однако, не в силах была одолеть их наука, и на смену церковной мистической схоластики являлась теперь мистическая алхимия. Познакомившись с немногими процессами естественных сил, которые стали потом предметом физики и химии, ученые тех времен пришли к убеждению, что перед ними раскрываются величайшие тайны творения, и поставили себе задачей раскрыть эти тайны до конца: к простому объяснению явлений присоединилось желание отнять у природы тайну вещей, необходимых для человеческого благополучия. Так, алхимики искали универсального лекарства, исцеляющего все болезни и даже доставляющего бессмертие; искали философского камня, способного превращать все металлы в золото. Стремление уразуметь законы естественной жизни разрасталось в стремление постигнуть все таинственное в бытии человека, природы и самого общения человека с божеством: алхимия переходила, с одной стороны, в мистику, с другой – в магию. Начиная с XVI и до конца XVIII в., и даже переходя в XIX, образовалась громадная литература, где все эти течения сливались, где в систему чудной науки привлечены были и мистические предания восточной и античной древности, и создания христианской мистики, и первые опыты алхимии в Средние века, и предания о магических искусствах. Новейшие мистики, которых особенно много расплодилось к концу XVIII в., полагали себя полными обладателями тайн божества, природы и человека, придумывали «божественную алхимию» и «божественную магию», говорили тем же алхимическим языком, но придавали ему особое мистическое значение. В этой литературе XVIII в., как увидим, нашли отголосок самые странные фантазии и бредни алхимиков XVXVI вв.

От одного из знаменитейших писателей XVI в., родоначальников этой мистической алхимии, Гёте заимствовал представление о гомункуле. Это был знаменитый врач, химик и теософ XVI в. Парацельс (1493–1541), или полным именем:

Филипп Авреол Парацельс Феофраст Бомбаст из Гогенгейма. Он пользовался в свое время и после великою славой, оставил множество сочинений, и в литературе, о которой мы говорим, в литературе мистики и тайных наук, он был одним из великих авторитетов. Гёте в юности читал Парацельса, в одном из сочинений которого, «De generatione rerum», говорится о возможности алхимическим путем произвести искусственного человека; отсюда Гёте и взял мысль заставить Вагнера добиваться алхимическим путем сотворения Гомункула[233].

Это великое изобретение старинной алхимии стало известно в XVIII в. и у нас – в интимной литературе масонства.

Эта литература изучена до сих пор очень мало; между тем она могла бы доставить многие характерные черты для определения того мировоззрения, какое господствовало в наших масонских кругах конца прошлого и начала нынешнего столетия и тяготело, между прочим, над такими умами, как Н.И. Новиков. В другом месте мы имели случай указывать на этот обширный материал рукописной масонской литературы, который хранится в Публичной библиотеке в Петербурге и в Румянцевском музее в Москве.