В качестве поэтического символа романтической поэзии XIX в. фразеологизм «чаша жизни (бытия)» использовался и в стихотворении А.С. Пушкина («Нет, нет, напрасны ваши песни…», 1819), и в широко известном стихотворении М.Ю. Лермонтова «Чаша жизни» (1831), и в «Элегии» А.А. Дельвига, и в произведениях многих других поэтов. Символика чаши «участей» со жребием жизни и смерти, страданий и радостей, любви и ненависти появилась в русской поэзии еще в XVIII в.; кстати, этот символ упоминался уже в античной мифологии и поэзии[103]
. Это был один из устойчивых символов-формул, в которых «привыкла работать» (по словам А.Н. Веселовского) поэтическая мысль и без которых она обойтись не могла. В наши дни этот символ сохранился в евангельском выражении «Да минует меняДля символистов была вообще характерна ситуация философского поиска. Символ стал одним из главных средств, способных передать идеальные смыслы мироздания. «Понять символическую природу мироздания – значит совершить восхождение из «дольнего» мира чистой предметности в «горний» мир его смысловых первоначал, которые суть не что иное, как платоновские эйдосы – первообразы, или идеальные сущности, или «смысловые схемы» эмпирически данных вещей»[104]
. Поэтому символ нельзя рассматривать как простое иносказание. «Символ требует, чтобы у мира был смысл и было единство, он требует высветить в сопрягаемых явлениях-феноменах не случайные совпадения, но некое общее для них, сквозящее везде и всегда…на которое и нанизываются единичные бусинки-предметы, образующие символические цепочки»[105].Структура символа была нужна поэтам, чтобы частные явления, о которых они пишут, приобщить к стихии «первоначал» и тем самым возвысить поэтические образы, создав впечатление целостности, намека на определенное и глубокое миросозерцание. Как писал Д.С. Мережковский, «слова только определяют, ограничивают мысль, а символы выражают безграничную сторону мысли».
Хорошему поэту удается уловить выразительные семантические, образные связи между вещами и явлениями окружающего мира; и «вот из этих-то связующих нитей как раз и сплетаются стихи и оркестровые звучания»[106]
.Тропы по смежности
К тропам, основанным на переносах по смежности, относятся метонимия, синекдоха, гипербола, антономазия.
Тропы этой группы возникают в памяти в результате ассоциативных связей между отдельными ощущениями, восприятиями, явлениями, находящимися в непосредственной близости или тесном соприкосновении. В поэтической речи эта связь чаще всего проявляется в переносных значениях – в области сочетаний образных, воображаемых, воспроизводимых в мыслях и представлениях.Метонимия
(от греч. metonymia – переименование) – один из наиболее распространенных поэтических тропов этой группы, заключающийся в том, что в речи происходит замена слова или понятия другим словом, имеющим причинную связь с первым[107]. Так, в известном стихотворении «России» (1830) А. С. Хомяков в одном из его фрагментов подчеркивал мысль о вреде и греховности гордыни:Здесь имена собственные