Русское зазеркалье (двуязычная версия)

[6] Нет, вы ошибаетесь, Ксения, — возразил Азуров. — Да и вообще, то, что вы говорите, смехотворно. Вот, вы уверили себя в том, что есть нечто, чего в реальности нет, или наоборот. А теперь стараетесь меня убедить в этом, забывая, что я там жил. Самоуверенность в сочетании с недостатком знаний — характерная черта «русских мальчиков», о которой говорил Достоевский; видимо, и русских девочек тоже. Понимаете меня? Алиса, могли бы вы перевести для Ксении то, что я сказал?

[7] — Я помню это место в романе, — зачем-то прибавила я по-английски, переведя. Ну, как зачем: просто хотела похвалы. — Это диалог между Алёшей и Колей Красоткиным.

[8] Вы помните, правда?

[9] Вы в это верите, а я нет.

[10] Этот ветхий дом или квартира, где живёт ваша бабушка, ведь её частная собственность, или нет?

[11] — Ну, так я вам скажу, что Россия больше заботится о своих гражданах, чем Великобритания, — ответил Александр Михайлович спокойно. — Ваша бабушка рано или поздно переедет в новое жильё, или, может быть, она получит от государства компенсацию. А в Соединённом Королевстве её частный дом был бы только её заботой, о которой никто, никто другой не обязан был бы думать. Если бы её частный дом нечаянно сгорел, она бы не получила от британских властей никакой компенсации, ничего. Ей бы пришлось переехать в дом престарелых, это ещё если её дети готовы были бы за это платить, или просто в своей старости оказаться на улице. Многое из того, во что верят шестнадцатилетние мальчики и девочки или даже их родители, — миф, который не имеет с реальностью ничего общего. Этот миф существует только в ваших юных головах.

[12] — Отлично, — отозвался Азуров, увидев, что задание сделали два или три человека из двенадцати. — У меня есть «план Б». Вы сейчас получите распечатку статьи, каждому из вас достанется абзац для чтения и перевода, я дам вам на это пять минут. Не могу обещать, что вам понравится текст. Но если вы не делаете того, что вас просили, вам придётся работать с моими материалами.

[13] Статья ‘Sir, Are You Queer?’ Homophobia: why teachers are afraid to step in («Сэр, не голубой ли вы? Гомофобия: почему учителя боятся заступиться») за авторством Louise Tickle появилась в The Guardian 10 марта 2009 года.

[14] Вы не очень-то старались.

[15] — Как хотите, — холодно пожал плечами Азуров. — Тогда получаете «двойку».

[16] — Нет, не за это, но ведь доклада вы тоже не подготовили, — с таким же неудовольствием ответил Азуров. — Давайте прекратим этот спор. Следующая, пожалуйста!

[17] Виновата.

[18] Видите ли, Катя…

[19] Нравится ли вам генерал Йен? Почему да или почему нет?

[20] Да, он мне нравится, потому что он мужественный человек, потому что он — религиозный человек, и потому, что он защищает традиционные ценности.

[21] Так он нравится вам потому, что он маскулинен, потому что он верующий и потому, что он поддерживает патриархальные ценности?

[22] Это вы это говорите? Вы уверены?

[23] Да, я уверена.

[24] Очень мило услышать это от вас… если, конечно, вы сами верите в то, что говорите.

[25] Вам не нужно было этого делать, Алиса.

[26] Пожалуйста, садитесь.

[27] Будьте любезны выполнять!

[28] Спасибо, вы свободны.

[29] Мистер Азуров? Мне нужно с вами поговорить… о Наташе.

[30] Это не медовая ловушка!

[31] Боюсь, это прозвучало очень грубо…

[32] Этот парень выглядит так, будто ему есть нечего, правда?

[33] Мисс Флоренски,

я хотел бы извиниться за свою эскападу в прошлую пятницу. Я продолжаю рассматривать моё право быть гомосексуалистом, которому не нужно ничьей жалости, в качестве моего священного права. И, одновременно, я увидел, что ваш собственный каминг-аут был необдуманным актом, спровоцированным моим ответом, а также чем-то, что вам, вероятно, не доставило удовольствия. Не думаю, что вам нужно оправдывать себя таким способом, принимая во внимание, что моё обвинение было просто шуткой. Или, может быть, оно не было шуткой, потому что в какой-то момент вы звучали очень гомофобно. Но почему бы гомосексуалисту не быть гомофобом, с другой стороны. Немногое же я знаю о лесбийских отношениях, о том, насколько токсичными или травмирующими они могут оказаться. Это последнее предложение лучше было совсем не писать. Думаю, что я сам иногда очень гомофобен. У меня заняло немалое время написать этот абзац, и мне совсем не нравится, как он выглядит на бумаге.

Вы для меня — загадочный человек. На первый взгляд вы выглядите именно как «милая женщинка» из тех, что вы описывали сегодня; в каждой черте — викторианское спокойствие и любящая доброта. Но это совершенно ложное впечатление о вас, потому что вы способны бороться и отвечать ударом на удар, вроде тех советских женщин, которые добровольно шли на фронт во время Второй мировой войны и которые, думаю, сохраняли то же спокойствие и ту же любящую улыбку, держа оружие в руках. В вас есть что-то, что заставляет думать, что вы недавно вернулись с линии фронта — или, может быть, что вы до сих пор там. Ужасно — и захватывающе.